Бесконечные ночи Бхараты

Когда возникали проблемы и неурядицы, Стенли молча решал их, не дожидаясь указаний и просьб. Он воспитал, наставил и обучил, пожалуй, пол сотни гидов и водителей, и знал о работе компании больше чем ее основатель. Недостаток у Стенли Диаса, или лучше сказать Малыша Стенли, ведь именно так его называли, был только один – он был самым настоящим старым брюзгой. Если бы вы только знали, сколько раз мне приходилось слушать его крики. Особенно в начале работы, когда мы еще не были приятелями. Скажу даже больше, когда еще Малыш Стенли меня недолюбливал. Стоило мне совершить малейшую оплошность, как тут же слышался его раскатистый бас: «Ну что за тупой парень?», а стоило ему возразить, как он тут же свирепел: «А ну ка посмотрите на него! Мистер большой бос! Стоит тут в своей белой рубашке и идиотском галстуке! Еще и смеет меня поучать. Каждый год вы приходите и уходите, а старик Стенли все сидит на своем месте. Так что слушай меня, может чему-нибудь и научишься, если ты не совсем безмозглый», – а потом переходил на конкани, и когда я однажды спросил у его помощника Умеша, что говорит Малыш Стенли, тот лишь покачал головой и ответил своим смешным голоском: «Мой друг. Плохие. Очень плохие слова. Я не буду их повторять», – но со временем, не без помощи моей жены, которая сразу нашла общий язык с Малышом Стенли, мы попритерлись, и даже стали приятелями. Мы не были так близки как с Вишвасом, но на работе мы много общались, и часто подшучивали друг над другом.

Прозвали Малыша Стенли так не спроста. Очень давно, когда он только пришел в компанию, здесь уже работали четверо Стенли, и один из них даже был Диасом (чаще чем Диас в Гоа встречается только фамилия Де Соуза), и начальник транспортного отдела, записал его как Малыш Стенли, поскольку ростом он был еще ниже Вишваса, к тому же очень дробный и худощавый, словно голову взрослого мужчины надели на тело ребенка. Но не стоит обманываться на его счет. Поговаривали, что в молодые годы Малыш Стенли мог запросто задать трепку какому-нибудь бедолаге, что подрезал его на дороге. Лишь в единственном месте на земле Малыш Стенли был мягок и терпелив – у себя дома, где его ждали жена и две дочери.

Когда я познакомился с Малышом Стенли, его младшей дочери было всего десять лет, как и моему сыну, хотя он был вдвое старше меня. В былые годы он был тем еще ходоком, но женившись, с удовольствием сменил свою славу дамского угодника на роль порядочного семьянина. Жена его была кроткой домохозяйкой, и еще более набожной католичкой.

В своей преданности Иисусу, Малыш Стенли мог дать фору любому священнику. Он не пропускал ни одной мессы. Строго соблюдал все посты и предписания церкви. Был у него даже свой особый ритуал, который он исполнял каждый день и каждую ночь. Был по дороге в аэропорт один храм, возле которого, прямо на дороге, стоял мраморный крест. На крест этот, прихожане вешали гирлянды из гвоздик. И каждый раз, проезжая мимо этого храма, Малыш Стенли останавливал свой огромный автобус прямо посреди трассы и под возмущения пассажиров, он отправлял своего помощника за одной из этих гирлянд и взамен оставить подаяние. Действо это повторялось так много раз, что было отточено до автоматизма, и каждый день и каждую ночь, на маленьком алтаре, который устроил Малыш Стенли прямо на приборной доске автобуса, вешалась свежая гвоздичная гирлянда. Малыш Стенли верил, что пока она будет там висеть, Иисус убережет его от любых бед на дороге. И не приведи Господь, какому-нибудь не опытному гиду сделать замечание Малышу Стенли за незапланированную остановку, ведь любой, кто становился между Малышом Стенли и Иисусом тут же становился его врагом.

Вишвас и Малыш Стенли были лучшими друзьями на протяжении последних семи лет. Я же проводил немало времени с ними обоими, и как я уже говорил, с Малышом Стенли мы не были так близки как с Вишвасом, но тем не менее, узнав печальные вести о нем, я был по-настоящему раздавлен.

Все началось за два месяца до этой злополучной поездки. Возвращаясь как-то с работы, Малыш Стенли как обычно оставил автобус на стоянке и пересел на мотоцикл. В дороге, когда он уже подъезжал к своему дому, он зацепил ногой металлический штырь, что торчал из земли. Тогда он не придал этому значения, что стало его роковой ошибкой. Малыш Стенли страдал от сахарного диабета, и потому раны у него обычно заживали очень долго, и когда спустя месяц нога все еще кровоточила, он не придал значения и этому. На второй месяц, он начал ощущать боли в ноге. Пару раз он пытался попасть к врачу, но туристический сезон был в самом разгаре и ему просто не удавалось взять выходной.