Бесконечные отражения

И опять же, как я уже говорил, в прошлые разы «не привязываться» и «не считать» мир реальным, стало мне в большие проблемы. Так что в этот раз я решил тут «жить», и так что да, я к ним уже «привязался».

Кирион захихикал, наблюдая за моими переживаниями:

— Или ты сам по себе? Такой добрый и отзывчивый?

Я хмуро посмотрел на него.

— Насчёт последнего не знаю, но я возвращаюсь домой.

— Риз, — я вздрогнул, Кирин первый раз после нашего знакомства позвал меня по имени, — Тебе надо дописать книгу!

— Я знаю, — я скис, — И поверь, она нужна мне больше, чем кому-либо вообще в этом мире, так что я вернусь.

— Лучше сделай это поскорей, — тяжело вздохнул маг, провожая меня взглядом.

И это тоже. Хранитель знал далеко не все, и моя история оказалась для него неожиданным, а рассказал я ему всё. Во-первых, потому что я чувствовал, что так было правильно, и во-вторых — мне нужен был союзник. Союзник и друг.

И да, Кирин стал мне и тем и тем. И да, стал ещё страньше, чем раньше. Его долгий и задумчивый взгляд, часто ползал по моей спине. Он всё время что-то искал в книгах, и всё время торопил меня писать свою. Но я видел, в глубине его чёрных глаз, мелькнувшее одобрение.

А книга, или дверь? Я надеялся, что она поможет мне разобраться с тенями и приведёт ко мне Ру. Так что я сказал ему правду, книга нужна мне сильнее, чем кому-либо в этом мире.

Я мог бы открыть тропу прямо отсюда, но мне надо было забрать Сельму. Так что я спустился во двор, где и застал интересную картину. Кошка, вцепившись в окорок обеими лапами, низко рычала на крупную чёрную птицу, которая очень медленно приближалась к ней, хрипло каркая.

— Сельма, уходим, — сказал я, открывая тропу. Она перестала рычать и удивленно посмотрела на меня, а я сразу почувствовал её досаду: «Она тут обедает, а мне снова куда-то неймется».

— Да брось ты его! — начал сердиться я, а у кошки чуть челюсть от удивления не упала, и под взглядом её желтых глаз, я почувствовал себя идиотом. И впрямь, слова «окорок» и «брось» ну никак не совместимы. Я тяжело вздохнул, сдаваясь, — Ну, хорошо. Забирай и его с собой.

Она явно обрадовалась, подхватила свою добычу и нырнула в тропу. Я же шагнул следом и не видел, как за мгновение до её закрытия, туда же влетела и птица.

Глава 6.4. Король умер. Да здравствует король!

Риз.

Портал вывел нас в мою комнату, и ощущение чего-то гнетущего, непоправимого сразу же обрушилось на мою голову.

— Сельма, — строго посмотрел я на неё, — жди тут!

Но кошка была вовсе и не против. Обняв окорок и громко мурлыча, она облизывала его своим шершавым языком, развалившись на моей кровати. Я покачал головой и плотнее закутался в чёрный плащ, осторожно вышел в коридор, тихонько прикрыв за собой дверь. Всё сильнее ёжась от растущего беспокойства, я отправился искать мать.

Встречные бросали на меня хмурые, тоскливые взгляды, но вот удивления от факта моего возвращения я не увидел ни разу. Хотя…. Меня же забрал тёмный маг! И вдруг вот так? Да и самих встречных было не много. Да что происходит?

Я заглянул в комнату матери, потом в кабинет отца. Везде было пусто. Весь второй этаж словно вымер! Зато внизу слышался ровный гул голосов. Мне всё очень не нравилось, и я накинул на себя маскировку. Ну, мало ли. Стараясь никого не задеть, я спустился по лестнице и остановился на последней ступеньке, впав в некоторый шок. Большая торжественная зала выглядела жутко. Вместо обычных и вездесущих цветов, по стенам висели чёрные портьеры. Оба трона отсутствовали, а вместо них был установлен пьедестал. Я с трудом сглотнул и на ватных шагах подошёл ближе. На пьедестале лежал король Филип, держа в руках меч и корону. Его лицо было бледным и торжественным. С легкой улыбкой на губах. На мёртвых губах!!

Я передернул плечами, от нахлынувшего очень неприятного воспоминания, ведь точно такое же лицо было у Ру, тогда в лесу. Торжественное, прекрасное в своём спокойствии и безжизненное. Всё же я потерял…. И тут, потерял.

Мать стояла рядом в чёрной вуали. Она не плакала, не ругалась, а просто молчала. Я скинул маскировку и взял её за руку. Она вздрогнула и посмотрела вверх. Нахмурилась и резко сдернула плащ, а узнав, судорожно всхлипнула и кинулась мне на грудь, и я с трудом успел её подхватить:

— Роси? О, Роси…, — она отчаянно вцепилась в меня своими тонкими руками и, наконец, заплакала.

По залу пронесся нарастающий шёпот, а потом все взгляды скрестились на мне. Они передавали мое имя от одного к другому с удивлением, словно я вернулся из мёртвых, с надеждой, словно я в состоянии всё исправить….

— Уйдите! Все! — рявкнул я.

И по одному, наши…. Или теперь мои? …подданные покинули зал. Мы с матерью остались одни в огромном зале у гроба Филипа. В тишине, прерываемой только всхлипами матери. Я же гладил её по спине и молча ждал. Наконец, утерев рукой лицо, она снова посмотрела на меня.