Бесов нос. Волки Одина

Волхи теперь не только служили охранниками, но некоторые из них решили охотиться на мстян и шелонцев, добывая у них рабов. Добытых рабов волхи предлагали Эйнару, и тот брал их за четверть цены, если они были нужного качества. Но самые предприимчивые из волхов нанимались на службу к верингам в качестве проводников, следопытов и загонщиков. Веринги их ценили за то, что они хорошо знали местность, а также им было известно, где и когда словене собираются на свои праздники, во время которых улов становился богатым и разнообразным.

В охотах участвовали также и некоторые ильмери. Но они приводили верингов только к словенским селениям, а в охоте на людей из своего племени отказывались участвовать и, если их принуждали, норовили убежать или вели мимо весских селений, даже если у них брали заложников и такой обман грозил смертью им и их близким. Даже Эйнару не удавалось их запугать.

Появилось еще одно новшество. Некоторые словене, почуяв приближение охотников, прятались в лесах и болотах, а в деревнях оставляли меха и нескольких связанных девиц и отроков в расчете на то, что веринги удовольствуются этой легкой добычей и поленятся забираться в чащобы и топи. Как правило, оставленные были из бедных семей, но среди них тоже встречались красивые и крепкие, и в таком случае расчет оправдывался и охотники не утруждали себя дальнейшими поисками. Так чаще всего поступали мстяне, изредка – ловачи и никогда – шелонцы, самые воинственные из словенского народа.

Эйнар сам отбирал красивых девственниц и мальчиков, которых в Булгаре называли «сакалиба» и из которых в Южных Странах выращивали воинов. А тех рабынь и рабов, которых он выбраковывал, либо отпускали на свободу за большой выкуп, либо продавали гаутам по цене чуть ниже той, которая давалась за них на Эйсюсле.

Надо сказать, что лучшими охотниками за мальчиками-сакалиба были признаны Халльдор Павлин и Храфн Злой Глаз. Самых красивых девиц отлавливал Хельги Верный; он постепенно вошел во вкус охоты и оказался знатоком женской красоты. Девиц, которых он добывал, на рынке в Булгаре продавали дороже всех остальных.

У веси по-прежнему брали главным образом меха, не брезгуя однако куньими, бобровыми и беличьими шкурами. Когда удавалось поймать кого-нибудь из весских старейшин, его помещали в треллегард и брали за него выкуп только горностаем, соболем или черной лисицей.

Из веси охотились главным образом на ильмерей. Промышляли также среди ближайших лугов и ишор, которых волхи называли «чудью» или «чудинами». Ладогов редко трогали, потому как многие из них служили гаутам и, стало быть – верингам при доставке товара.

Иногда для собственной надобности брали у веси или у чуди умельцев-кузнецов. Но таких было мало, и лучше других с кузнечными и ювелирными работами справлялись гауты, жившие в Алдее и в Алаборге.

XCI

Теперь надо пояснить, почему перестали охотиться на ильменей. Так было решено потому, что одного лагеря для рабов оказалось недостаточно: слишком много теперь добывали голов, и их не удавалось всех разместить в Алдее. Эйнар предложил построить два дополнительных гарда: один – на Сяси-реке, другой – на Треллеватне, неподалеку от того места, где из него вытекает Волховсау. И если первый, на Сяси, возле Алаборга, поставили охранять волхов, то лагерь на Ильмене волхи не могли охранять – с ильменями у них были недружественные отношения. А посему решили на ильменей также не охотиться и превратить их в охранников и егерей для добычи среди других словенских племен. Ильмени на это согласились не так радостно, как годом раньше это сделали волхи. Но Эйнар захватил их старейшину и жреца с их семьями и отпустил всех на волю лишь после того, как ильмени на своем племенном сборище приняли предложение, которое им сделали веринги.

Таким образом возникли три лагеря: один главный и большой с теплыми амбарами в Алдее и два тоже больших, но с землянками на Сяси и на Ильмене. Собирались еще построить земляночный гард на Белом озере, чтобы там могли отдыхать во время утомительного пути дорогостоящие словенские девицы, и несколько шатровых лагерей на дальнейшем пути в Булгар: на границе между народом весь и народом меря и на мерянской и муромской границе. Так что в одной из вис, которыми Торир Кеннинг прославлял Эйнара Себезакона, он, Торир, назвал страну, в которой они промышляли, Гардаланд, Страной лагерей. Название это понравилось, и его стали часто повторять другие веринги.

В тот год товары несколько раз отправляли в Булгар. Доставляли их гауты под присмотром некоторых людей Ингвара и Хельги, которые не были заняты отловом. Эйнаровых верингов решили не отвлекать от охоты. Женщин везли отдельно, в приятное время года, их лучше других охраняли и обращались с ними, как будто они были дочери конунгов или ярлов. В тот год их удалось продать не хуже, чем в предыдущем году. Но когда в конце лета в Булгар доставили отроков-сакалиба, булгары заплатили за них меньше и предупредили, что и за девственниц в следующем году будут платить по марке за голову.