Беспечные ездоки, бешеные быки

Вспоминает Тэнен: «На одном из закрытых показов мы сидели с ним рядом. Шрэдер тот и дело глотал таблетки и запивал водкой прямо из бутылки. Состояние у него было такое, что хоть иголками коли, никакой реакции. Я сказал тогда: «Послушай, Пол, если уж я вынужден сидеть и глазеть на это дерьмо, то уж и ты, будь добр, сиди и терпи, сам же навалял!».

Сборы от проката картины оказались ничтожными. Поведение на площадке только усугубило и без того неважную репутацию Шрэдера и он никак не мог получить работу. «Джерри Хеллман попросил меня написать «Берег москитов», — рассказывает Шрэдер. — Мы вроде договорились. Потом мой литературный агент вдруг сообщает, что хочет встретиться. О чём говорить, мы уже встречались? Он настоял, мы встретились и вот что он сказал: «Джерри расстроен. На студии ему приказали ничего с тобой не заключать, потому что у тебя проблемы с наркотиками». В тот момент я впервые понял, что истинный Голливуд — это не тот Голливуд, в котором я живу. Оказывается, за мной следили во все глаза и теперь порицают за так называемое антиобщественное поведение. Потом приключилась история с фильмом «Рождённый в США» на «Парамаунт», который я собирался ставить. Айзнер потребовал сделать картину более оптимистичной, но я отказался. Репутация наркомана мне явно не помогала». Как и «Никельодеон» у Богдановича, «Попай» у Олтмена, «Люди-кошки» долгие годы оставалась последней студийной работой Шрэдера.

Именно тогда всем очевидной стала его тяга к оружию. Как-то с приятелем он расслаблялся в джакузи. «Я уговаривал его сыграть в «русскую рулетку», — вспоминает Шрэдер. Он направил оружие себе в голову, нажал спусковой крючок и передал пистолет другу. Тот продолжать игру отказался и быстро ушёл. «Страх совершить самоубийство становился все притягательнее, — продолжает Шрэдер. — Я позвонил ещё одному другу, а тот разболтал всё врачу. Приехал психиатр и пригрозил добиться моего ареста, если я не отдам ему пистолет. Пришлось отдать».

5 марта 1982 года Шрэдер участвовал в рекламной кампании фильма «Люди-кошки», когда в здании студии «Чёрная башня» появился руководитель «Юнивёрсал» Шон Дэниэл и объявил о том, что в бунгало №3 отеля «Шато Мармон» найдено тело Джона Белуши, скончавшегося от передозировки наркотиков. Это событие стало одной из вех в жизни Голливуда. «Игры кончились, — говорит Шрэдер. — Кто-то бросил наркоту сразу. Не оставляло ощущение, что правила игры вдруг поменялись. Женщины и кокаин загубили мою жизнь, сломали карьеру. А после случая с «русской рулеткой» меня уже не приходилось долго уговаривать сматывать из Лос-Анджелеса удочки, ехать в Нью-Йорк и начинать жить сначала. Я так и сделал».

* * *