Беспечные ездоки, бешеные быки

Безудержная страсть, привнесённая Скорсезе в ленту «Бешеный бык», — привилегия молодых. С годами режиссёрам «нового» Голливуда уже было что защищать, они познали горечь поражений, буря страстей сменилась апатией и цинизмом. «Придя в Голливуд в конце 60-х, я застал ребят вроде Ричарда Брукса и Билли Уайлдера, представляете, они ещё были живы, — рассказывает Фридкин. — Думаю, они частенько перемывали нам кости, брюзжа по поводу дерьма, что мы тогда снимали. Режиссёры, снимавшие, в моём понимании, великолепные фильмы, сегодня такими не кажутся. Почему так происходит? Причина в том, что в Америке кинематограф — занятие для молодых. Когда я снимал «Французского связного» или «Изгоняющего дьявола», то ни минуты не сомневался в том, что эти фильмы будут иметь успех. Почему? Да потому что они показывали именно то, что я хотел увидеть. А я хотел видеть то, что было по душе подавляющему числу зрителей. Сегодня, если честно, я не знаю, что народ хочет увидеть в кино. Сегодня я сам, как занудный старик, оказался в положении Уайлдера и Брукса. И, как они в начале 70-х, полагаю, что по большей мере у нас снимают откровенное дерьмо».

Фридкин утратил способность различать хорошее и плохое кино. «Я никогда не настраивался на плохую постановку, — продолжает режиссёр. — Что вы, наоборот, считал, что каждый следующий фильм обязательно выйдет лучше, чем прежний, по крайней мере, — не хуже. А главное, никак не мог взять в толк, почему люди перестали принимать мои работы на ура. Теперь, наконец, понимаю: картины выходили так себе, ни уму ни сердцу, даже с технической стороны — посредственность. Знаете, что всегда заводило меня, да и сейчас ещё держит в тонусе? «Гражданин Кейн»! Надеюсь еще поставить нечто сопоставимое с этим шедевром. Пока — не выходит».

Довольно неприглядная правда заключается в том, что не каждому режиссеру изначально было дано что-то сказать этому миру. И хотя все мнили себя творцами авторского кино, большинство таковыми отнюдь не являлись, по крайней мере, в том смысле, который характеризует, например, Вуди Аллена. Мало кто ставил фильмы по собственным сценариям; большинство оставалось заложником чужого материала. Рассказывает Коппола: «Бывает, что и великий режиссёр совсем не силён в сценарном деле. Возьмите Скорсезе, он не похож на парня, который будет сидеть взаперти и выдумывать историю, ему нужна идеальная книга». А вот мнение Фрэнка Йабланса: «Режиссёрам приходится снимать кино, неважно, что в загашнике у студии — хороший материал или так себе. Если режиссёр в отчаянии говорит: «Ладно, я его вытяну», знайте — ничего путного не выйдет».

Сломленные неудачами, опустошённые морально, иногда до помешательства, ради самосохранения кое-кто из великих примкнул к мейнстриму, чтобы раствориться в посредственности. Они превратились в режиссёров по найму. Спилберг, наверное, выразил общее мнение: «Поставив задачу добиться коммерческого успеха, Фрэнсис лишь ещё больше запутался. Его «Дракула» или «Джек» меня не поразили, они не похожи на его, Фрэнсиса Копполы, картины. Нет фирменной изюминки, и ощущение такое, что эту работу мог выполнить любой другой режиссёр. Думаю, Фрэнсис ещё рискнёт».

Как и все, Фридкин пал жертвой звёздной болезни — слишком много и сразу па него свалилось. «Самонадеянность да бабы — вот она, двуликая искусительница нашего брата, — признаётся Фридкин. — Каждый считал себя центром вселенной, вокруг которого все должны вращаться, улаживая проблемы, потакая желаниям и невероятным запросам. Поверьте, я искренне верил в то, что кинорежиссёр — самая важная профессия на земле, иначе не стал бы заявлять это столь безапелляционно. И мера волшебного дара нам действительно была отпущена». «Мы не знали, как распорядиться успехом, — размышляет Богданович, — а это потруднее, чем справиться с неудачей. Понимаете, к моменту, когда ветераны «старого» Голливуда добились определённого положения, они уже много наснимали. Например, первый крупный успех пришёл к Джону Форду в 1924 году с картиной «Железный конь», но ставил-то он аж с 1917-го, и так фильм за фильмом, год за годом. Без опыта работы с вещами, сделать которые казалось пару пустяков, выходило нечто бессмысленное. В моём случае это мюзикл». Мардик Мартин подводит черту: «Этих людей погубила теория авторского кинематографа. Один — два фильма; журналы кричат, что ты — гений, тебе подвластно всё; голова идёт кругом и вот ты уже подобен — богу!».

* * *