Бесплодные земли

— Я так и знал, — сказал Джейк. Под оторвавшейся эмблемой открылась еще одна. Свастика. — Просто хотелось проверить. Можете опустить меня, я уже все посмотрел.

Они снова двинулись в путь, и на протяжении всего дня — стоило лишь оглянуться — сзади маячил хвост самолета, поднимающийся из высокой травы, как надгробие лорда Перта.

2

В тот вечер как раз была очередь Джейка разводить костер. Когда он уложил наконец хворост так, чтобы Роланд уже ни к чему не сумел придраться, стрелок протянул ему кремень и кресало.

— Посмотрим, как у тебя получится.

Эдди с Сюзанной сидели с другой стороны костра, любовно приобняв друг друга за талии. Сегодня, уже ближе к вечеру, Эдди заметил в траве у дороги какой-то красивый ярко-желтый цветок и сорвал его для Сюзанны. Она приколола его к волосам и теперь, каждый раз, когда ее взгляд обращался к Эдди, она улыбалась с сияющими глазами. Роланд все это подмечал. И ему это нравилось. Их любовь стала глубже и крепче. Что ж, хорошо. Любовь должна быть действительно крепкой, чтобы сохраниться на долгие годы.

Джейк высек искру, но она, ярко вспыхнув, погасла в нескольких дюймах от растопки.

— Держи кремень ближе, — посоветовал Роланд. — И сжимай крепче, Джейк. И не надо стучать по нему огнивом. Чиркай.

Джейк попробовал снова, и на этот раз искра попала туда, куда нужно. Впрочем, все равно без толку. В воздух взвилась тоненькая струйка дыма, но огонь так и не разгорелся.

— У меня, похоже, не выходит.

— Ничего, научишься. И подумай пока вот над чем: что ночью пляшет, а днем отдыхает?

— Чего?

Роланд придвинул руки Джейка еще ближе к растопке.

— Как я понимаю, такой в твоей книжке нет.

— А-а, так это загадка! — Джейк высек еще одну искру. На этот раз посреди костра вспыхнул крошечный язычок пламени. Правда, он тут же погас. — Вы тоже знаете какие-то загадки?

— И не просто «какие-то», — отозвался Роланд. — Я знаю их много. А мальчишкой, наверное, знал больше тысячи. Мы специально их изучали.

— Правда? А зачем, интересно, их изучать, загадки?

— Ваннай, мой наставник, говорил, что разгадывание загадок способствует развитию ума. Что кто научится их разгадывать, тот научится думать неординарно и гибко. Каждую пятницу мы устраивали состязания по разгадыванию загадок, и тот, кто выигрывал, мог уйти с занятий пораньше.

— И часто, Роланд, тебя отпускали пораньше? — поинтересовалась Сюзанна.

Он покачал головой, пряча улыбку.

— Мне очень нравилось их разгадывать, но у меня не всегда получалось. Честно сказать, чаще не получалось. Ваннай говорил, это все потому, что я слишком глубоко задумывался. А отец говорил, что мне не хватало воображения. Наверное, оба они были правы… но отец все-таки был ближе к истине. Револьвер я всегда доставал быстрее всех и стрелял лучше всех, но вот насчет того, чтобы неординарно мыслить… у меня с этим было туго.

Сюзанна, которая внимательно наблюдала за тем, как Роланд держал себя со стариками в Речном Перекрестке, подумала, что он себя явно недооценивает. Однако она промолчала.

— Иногда, долгими зимними вечерами, у нас устраивались состязания в Большом Зале. Если участвовали только младшие, побеждал всегда Ален. Если же состязались взрослые, победителем был неизменно Корт. Он знал больше загадок, чем мы все, вместе взятые, и с каждой ярмарки, где проходили «загадочные» турниры, он всегда приносил гуся. В загадках таится великая сила, и каждый, наверное, знает хотя бы одну или две.

— Даже я, — сказал Эдди. — Вот, например: могут ли трупы плясать?

— Тьфу ты, гадость, — сморщилась Сюзанна, не в силах, однако, сдержать улыбку.

— Да, если труппы балетные! — торжествующе завопил Эдди и улыбнулся, когда Джейк, рассмеявшись, неловко взмахнул рукой и сбил уложенный для растопки хворост. — Да-да, уважаемые, у меня их в запасе, наверное, миллион!

Роланд, однако, не рассмеялся. Наоборот, он как будто немного обиделся.

— Ты извини меня, Эдди, но это действительно глупая шутка.

— Господи, Роланд, прошу прощения. — Эдди все еще улыбался, но в его голосе явственно слышалось раздражение. — Я все забываю, что чувство юмора тебе отстрелили в этом Крестовом походе детей, или как там он у вас назывался.

— Просто я отношусь к загадкам серьезно. Меня так научили, что способность разгадывать их говорит о здоровом и рациональном уме.

— Ну все равно они нам не заменят произведений Шекспира или квадратного уравнения, — примирительно проговорил Эдди. — Я хочу сказать, не будем отвлекаться.

Джейк задумчиво поглядел на Роланда.

— У меня в книжке написано, что загадки — это самая древняя из всех игр, в какую люди играют до сих пор. Я имею в виду, в моем мире. А парень, с которым я разговаривал в книжной лавке, сказал, что загадки — действительно дело серьезное, а не просто так шуточки. Он говорил, что когда-то из-за них убивали.

Роланд смотрел в пространство — в сгущавшийся сумрак.