Бесплодные земли

— Сегодня мы остроумны донельзя, — съязвила Сюзанна. — Посмотрим, мой сладенький, что останется от твоего остроумия, когда ты просидишь до полуночи у дороги.

Джейк начал читать:

Его не потрогаешь и не увидишь.
Формы нет у него.
Нет вообще ничего — только имя.
Оно то коротким бывает, то длинным,
И оно всегда с нами:
Во всех разговорах, забавах и играх.

Они все бились над этой загадкой минут пятнадцать, но никто не сумел предложить более или менее подходящего варианта ответа.

— Может, кому-то отгадка приснится, — сказал Джейк. — Я именно так разгадал ту загадку про реку.

— Дешевая книжка с выдранными ответами, — прокомментировал Эдди, вставая и набрасывая одеяло на плечи, как плащ.

— Ну да, дешевая. Мистер Тауэр мне ее просто отдал. За так.

— За чем я должен следить, Роланд? — спросил Эдди.

Роланд, уже улегшийся спать, пожал плечами.

— Не знаю. Но ты, наверное, сам поймешь, когда что-нибудь этакое увидишь или услышишь.

— Если начнешь засыпать, разбуди меня, — попросила Сюзанна.

— Можешь не сомневаться.

4

Вдоль дороги тянулась канава, густо заросшая травой, и Эдди, поплотнее укутавшись в одеяло, уселся на дальней ее стороне. Тонкая пелена облаков затянула ночное небо, затуманивая звездный свет. С запада дул сильный ветер. Повернувшись лицом навстречу ветру, Эдди почувствовал явственный запах буйволов, которые теперь безраздельно владели равнинами, — смешанный дух влажной горячей шерсти и свежего дерьма. Острота восприятия, которая снова вернулась к нему за эти последние несколько месяцев, была поразительной… а иногда, как сейчас, например, она просто пугала.

Где-то — совсем уже далеко — жалобно замычал буйволенок.

Эдди уставился в сторону города. Вскоре ему начало казаться, что он различает вдали искорки бледного света — света от электрических свечей, как называли их старики-альбиносы, — хотя он хорошо понимал, что, возможно, там нет ничего и он видит лишь то, что ему очень хочется видеть.

Ты сейчас далековато от Сорок второй улицы, приятель… Надежда, конечно, крутая штука, что бы там ни говорили, но когда ты начнешь утопать в мечтах, просто напомни себе одну вещь: твоя Сорок вторая улица далеко. Там, впереди, не Нью-Йорк, как бы тебе ни хотелось уверить себя в обратном. Это Лад, и он вряд ли будет таким, каким ты его представляешь. И если ты будешь помнить об этом, тогда, может быть, ты «прорвешься».

Чтобы как-то скоротать время дежурства, Эдди опять принялся ломать голову над последней загадкой, которую Джейк нашел в книжке. Нагоняй от Роланда, который тот устроил ему за невинную шутку про труп, оставил в душе неприятный осадок… неплохо было бы завтра утром выдать им правильный ответ. Они, конечно, не смогут его проверить, потому что страницы с ответами кто-то выдрал, но после сегодняшнего разговора у Эдди сложилось мнение, что хороший ответ у хорошей загадки обычно не вызывает сомнений.

Оно то коротким бывает, то длинным. Для себя Эдди решил, что именно эти слова — ключ к разгадке. А все остальное, возможно, специальные «навороты», уводящие в ложную сторону. Что бывает то коротким, то длинным? Штаны, может быть? Нет. Штаны действительно бывают короткими или длинными, но он ни разу не слышал, чтобы штаны принимали участие в разговорах. К тому же их можно увидеть и можно потрогать. Истории? Тоже бывают короткими или длинными, но, как и штаны, подходят только под это определение. Выпивка тоже бывает короткой и затяжной…

— Заказ, — пробормотал он себе под нос и сам уверился на мгновение, что нашел ответ, хотя прилагательные «короткий» и «длинный» подходили к данному слову с большой натяжкой. «Длинный» заказ — дело трудоемкое; «короткий» заказ можно сделать в любой забегаловке, если вы очень торопитесь… гамбургер, например, или сандвич с тунцом. Но опять же ни роскошный обед из нескольких блюд, ни гамбургер не участвуют в разговорах и играх. А вроде бы так складно…

Он даже сплюнул от разочарования и тут же улыбнулся себе: чего, спрашивается, психовать из-за какого-то безобидного каламбурчика из детской книжки?! И тем не менее Эдди вдруг сообразил, что теперь ему легче поверить в то, что люди действительно убивали друг друга из-за загадок… особенно если ставки в этой игре были достаточно высоки и какой-нибудь умник пытался смухлевать.