Бесплодные земли

Эдди повернулся к Роланду. Сердце готово было вырваться из груди. Он был взбешен — такой жгучей ярости он не испытывал с того самого дня, когда осознал, что Роланд намерен держать его в этом чужом мире, пока не найдет свою чертову Башню и не попытается одолеть ее… иными словами, пока все они, может быть, не превратятся в жратву для червей.

Приставив дуло револьвера — с пустым барабаном — к груди стрелка, он прохрипел, не узнавая собственного голоса:

— Если бы здесь оставался еще патрон, ты бы мог уже не волноваться об этой гребаной своей Башне.

— Прекрати, Эдди! — резко проговорила Сюзанна.

Он посмотрел на нее.

— Она подбиралась к тебе, Сюзанна, и вряд ли с дружественными намерениями.

— Но она до меня не добралась. Ты ее порешил, Эдди. Ты ее порешил.

— Только не благодаря ему. — Эдди хотел было убрать револьвер в кобуру, но тут осознал, почувствовав еще большее раздражение, что у него нет портупеи. Ремень с кобурой был у Сюзанны. — Ему и его урокам. Его проклятым урокам.

Выражение легкой заинтересованности, появившееся на лице Роланда, вдруг изменилось. Его взгляд метнулся куда-то поверх левого плеча Эдди.

— ЛОЖИСЬ! — крикнул он.

Эдди не стал задавать лишних вопросов. Смущение и гнев как рукой сняло. Он упал лицом вниз, успев еще заметить, как левая рука Роланда молнией метнулась к кобуре на боку. Господи, подумал Эдди, падая на землю, БЫТЬ ТАКОГО НЕ МОЖЕТ, люди не могут так быстро действовать. Я сам не пентюх какой-нибудь, но по сравнению с Сюзанной я просто копуша, а она по сравнению с ним — что твоя черепаха, которая пытается ползти вверх по стеклу…

Что-то пронеслось у него над головой — какая-то гадость, визжащая в механической злобе, вырвала у него на лету клок волос. Потом раздалось три выстрела — три громовых раската. Это Роланд стрелял с бедра. Пронзительный визг прекратился. Существо, похожее на здоровенную механическую летучую мышь, шлепнулось на землю между тем местом, где лежал ничком Эдди, и тем, где находились Сюзанна с Роландом. Одно перепончатое, покрытое ржавым налетом крыло слабо ударилось оземь, словно в ярости из-за упущенного шанса, и затихло, уже неподвижное.

Роланд направился к Эдди, ступая легко и неслышно в своих старых растрескавшихся ботинках. Протянул руку. Эдди принял ее, и Роланд помог ему встать. Падая, Эдди ударился и сбил дыхание и не мог сейчас говорить. Может быть, это и к лучшему… а то каждый раз, когда я раскрываю пасть, я обязательно ляпаю что-нибудь не то.

— Эдди! Ты как, в порядке? — Сюзанна уже направлялась к нему. Он же стоял, склонив голову и согнувшись едва ли не пополам, пытаясь восстановить дыхание.

— Ага. — Слово далось ему не без труда. Он заставил себя встать прямо. — Только прическу она мне подпортила.

— Она притаилась среди деревьев, — сказал Роланд. — Я сам поначалу ее не заметил. В сумерках свет обманчив. — Он мгновение помолчал и добавил все тем же спокойным и мягким тоном: — Ей ничто не грозило, Эдди. Сюзанне то есть.

Эдди кивнул. Только теперь он по-настоящему осознал, с какой скоростью может действовать Роланд. Да он мог бы съесть гамбургер и выпить молочный коктейль, а потом уже браться за револьвер, и у него бы еще оставалась пара секунд в запасе.

— Ну хорошо. Давай скажем так, что я просто не одобряю твою педагогическую методику, о'кей? Но извиняться я не собираюсь, так что, если ты ждешь извинений, лучше не обольщайся сразу.

Роланд наклонился к Сюзанне, приподнял ее и принялся очищать ее одежду и волосы с этакой терпеливой нежностью, как мать отряхивает комбинезончик своему драгоценному чаду, когда тот, заигравшись, извозится в пыли и грязи на заднем дворе.

— Никто и не ждет от тебя извинений. Мне они не нужны. Позавчера мы с Сюзанной уже говорили об этом. Правда, Сюзанна?

Она кивнула.

— Роланд считает, что ученику иной раз вовсе не повредит добрый пинок по ребрам. Чтобы из него получился потом настоящий стрелок.

Эдди оглянулся разок на поверженных роботов и принялся медленно смахивать костяную пыль со штанов и рубашки.

— А что, если, Роланд, дружище, я скажу тебе, что не хочу становиться стрелком?

— Тогда я скажу, что желания твои сейчас мало что значат. — Роланд смотрел на металлический киоск, притулившийся у каменной стены, как будто утратив всяческий интерес к поднятой теме. Эдди не раз наблюдал подобное. Когда речь заходила о том, что будет, могло бы быть или должно быть, Роланд всегда терял интерес.

— Ка? — В голосе Эдди послышалась прежняя горечь.

— Все правильно. Ка. — Роланд подошел к полосатому киоску и провел рукой по желтым и черным линиям. — Мы отыскали Врата… одни из двенадцати врат, что опоясывают мир по краю… один из шести путей к Темной Башне. И это тоже ка.

27