– Твой отец хотел, чтобы я спросила, отчего ты попросту не сказал ему, что у тебя Экзаменационная Лихорадка. Он говорит, что в детстве раз или два сам ее подхватывал.
Джейк был потрясен; отец никогда не принадлежал к тем людям, что с удовольствием ударяются в воспоминания, начинающиеся словами "а знаете, когда я был маленький…" Джейк попытался представить себе отца мальчишкой с тяжелым случаем Экзаменационной Лихорадки и обнаружил, что это ему удается плохо – воображения хватало только на пренеприятный образ задиристого карлика в пайперовской футболке, карлика в сшитых на заказ ковбойских сапожках, карлика с короткими черными волосами, торчком вздымающимися надо лбом.
Записка была от мистера Биссетта.
"Дорогой Джон,
Бонни Эйвери сказала мне, что ты сегодня ушел пораньше. Она очень тревожится за тебя, да и я тоже, хотя в нашей практике это отнюдь не первый случай, особенно во время экзаменационных недель. Пожалуйста, завтра первым делом загляни ко мне, хорошо? Любые твои проблемы разрешимы. Коль скоро тебя угнетает необходимость сдавать экзамены (хочу повторить: такое случается
Помни, что всем нам ты очень симпатичен и все мы на твоей стороне.
A votre sante (будь здоров – фр.), Х.Биссетт"
Джейк чуть не заплакал. Мистер Биссетт открыто выразил свою тревогу – замечательно, но в коротком письмеце между строк угадывалось и кое-что иное, гораздо более чудесное: теплота, участие, попытка (пусть основанная на ложных представлениях) понять и поддержать.
В низу листка мистер Биссетт нарисовал стрелочку. Джейк перевернул записку и прочел следующее:
"Кстати, Бонни попросила меня заодно переслать тебе вот это – поздравляю!"
"Поздравляю"? Это как же понимать, черт возьми?
Джейк быстро раскрыл синюю папку. К первой странице его "Итогового эссе" был подколот лист бумаги с грифом "СО СТОЛА БОНИТЫ ЭЙВЕРИ". С растущим изумлением Джейк читал тонкую, угловатую чернильную вязь:
"Джон!
Харви, без сомнения, облечет в слова то беспокойство, какое мы все испытываем, – на это он большой мастер – а потому позволь мне ограничиться комментарием к твоему "Итоговому эссе", которое я прочла и оценила за время свободного урока. Сочинение ошеломляет своей оригинальностью. Ни одна из ученических работ, прочитанных мною за последние несколько лет, не идет с ним ни в какое сравнение. Ты вдохновенно используешь инкрементный повтор ("…и это истина"), но, конечно, инкрементный повтор, в сущности, лишь ловкий прием. Подлинная же ценность сочинения в его
Я не претендую на понимание всех символов (например, "Владычица Теней", "стрелок"), но кажется ясным, что
Мне это представляется крайне пикантным. А может быть, выбранное тобой имя – символ
Как бы то ни было, твоя работа произвела на меня сильнейшее впечатление. Учеников младших классов частенько привлекает манера письма, условно называемая "поток сознания", но им редко удается контролировать этот поток. Ты проделал выдающуюся работу по единению потока сознания с языком символов.
Браво!
Забеги ко мне, как только вновь окажешься "у дел", – хочу обсудить с тобой возможность публикации данной работы в первом выпуске ученического литературного журнала в будущем году.
Б.Эйвери.
P.S. Если сегодня ты ушел из школы из-за того, что внезапно усомнился в моей способности понять такое неожиданно богатое "Итоговое эссе", надеюсь, я успокоила твои сомнения".
Джейк выдернул листок из-под скрепки, открыв титульный лист своего сногсшибательно оригинального и богатого символами "Итогового эссе". Там авторучка мисс Эйвери красными чернилами начертала и обвела кружком оценку: "Отлично с плюсом". Пониже значилось: "ПРЕВОСХОДНАЯ РАБОТА!!!"
Джейка разобрал смех.