Беспокойный характер

— Что за сбор? Ничего не понимаю. Только что собралась ложиться спать, — вдруг прибегает Сережка, сунул записку, что-то пробурчал и умчался. Развертываю, — оказывается Наде. Звоню ей; говорят, что убежала к Лере. Забежала к Кате — и ее нет, тоже, говорят, у Леры. Ну тут я и заволновалась.

— У нас несчастье! — перебила ее Надя..

— Что случилось? — Шура заметила огорченные лица подруг и слегка побледнела.

Лера торопливо рассказала о неприятности.

— Ну, что теперь делать будем? Ты только подумай, Шурочка!..

— Да… — Шура медленно села и облокотившись на стол задумалась. — Действительно. Вот неудача так неудача. Если бы знали, запретили бы ей есть мороженое. Надо что-то придумать. Кто же у нас может петь?

Девочки, словно по команде, повернули головы в сторону беленькой молчаливой Кати.

— Придется тебе, Катя, заменить Мусю.

— Нет уж, как хотите сердитесь, а петь я не могу! — категорически заявила Катя. — Мне Мария Михайловна запретила выступать. Говорит, что голос у меня «ломается».

— Да ведь одну песню только!

— Подумай, Катя!

— Нет, девочки. Так нельзя! Если Мария Михайловна наложила запрет, то и разговаривать нечего, — остановила подруг Шура.

— Может быть, без песен обойдемся? — неуверенно предложила Надя Рюмочкина.

— Как это без песен? — заволновалась Лера. — Я не согласна! Из первого звена будут петь, из второго тоже, а у нас ничего не будет?

— Чудачка, ведь некому же. Ну, назови кого-нибудь. Может быть, ты возьмешься? — засмеялась Надя.

— И возьмусь, и возьмусь, — закипятилась Лера. И вдруг испугалась. — Если бы я умела петь, то обязательно бы выступила, — добавила она, густо краснея.

— Что если тебе на самом деле попробовать? — предложила Шура.

Девочки переглянулись.

— А что если… правда… почему нет? — вслух рассуждала Шура. — Ты ведь в хоре поешь. И голос у тебя неплохой. Значит и одна сумеешь спеть. Правда ведь, девочки? И напрасно она боится!

Девочки выжидающе смотрели на Леру.

— Попробуй, Лерочка, — настаивала Шура. — Давай, вот сейчас и попробуем! Если ничего не выйдет, тогда уж… — Шура развела руками. — Лера, не стесняйся! Здесь все свои собрались.

— Только все вместе сначала… Хорошо? — Заволновалась Лера.

— Ну, конечно, все вместе. Начинаем. Внимание! — Шура взмахнула рукой.

Девочки тихо запели. Постепенно под пристальным взглядом звеньевой они одна за другой замолкали.

— А ты, Лера, не переставай, пой за мной… Видишь, начинает получаться, — подбадривала Шура.

Урок пения длился долго. Под конец все же добились, что Лера самостоятельно пропела одну из песен.

— Вот и хорошо! Очень хорошо получилось! А ты боялась!..

— Так ведь тут все свои, а там… — запротестовала Лера.

— Ты, когда выйдешь на сцену, смотри на нас, — посоветовала Надя.

— Правильно! И не думай, что ты поешь, — поддержала Шура. — Завтра опять придем и повторим.

Выйдя на улицу, Шура сказала подругам:

— По-моему, Лера прекрасно споет вместо Муськи. У нее… ну как бы это сказать?.. сила воли есть! И характер у нее беспокойный: если что задумает, доведет до конца…

* * *

Следующие два дня были для Сережи самыми тяжелыми в его девятилетней жизни. Он не знал, куда спрятаться от сестры. Едва мама уходила на работу, как Лера усаживала его на диван.

— Сиди смирно, смотри прямо на меня, — строго приказывала она, вытягиваясь на цыпочках: — Если плохо, скажи сразу…

Бедный Сережа таращил глаза, вздыхал, поеживаясь на месте, и слушал…

Пению сестры не предвиделось конца. Лера упорно повторяла песню по нескольку раз. Напрасно Сережа прикладывал ко лбу ладонь и притворно жаловался на головную боль, напрасно ребята стучались в дверь, вызывая его во двор, — сестра была неумолима. И отпускала она Сережу только под вечер, когда приходили подруги. Тогда Сережа срывался с места и опрометью мчался во двор, к ребятам…

Все мученья кончились на третий день.

— Сегодня, Сереженька, мы с тобой пойдем к нам на вечер, — неожиданно объявила Лера после обеда.

— На девчачий-то? Не пойду. У нас сегодня намечена игра.

Лера улыбнулась и пригладила непослушный рыжий вихор на макушке брата.

— А у нас и гости будут. Ребята из мужской школы придут. Угощение будет. Я тебе пригласительный билет принесла, — Лера протянула Сереже цветную картонку.

Сережа повертел голубой билетик, прочитал свою фамилию и примирительно улыбнулся.

Вечером Лера заставила Сережу надеть новый костюм, сама старательно вымыла ему лицо, проверила чистые ли уши и остригла ногти.

— Понимаешь, ты должен быть лучше всех, — лукаво улыбнулась она. — А то ведь стыдно будет. Скажут: «У-y, какой брат у Леры!..»

— Не подлизывайся, пожалуйста! — буркнул Сережа и самодовольно посмотрелся в зеркало, любуясь выглаженным отложным воротничком и причесанными волосами.

* * *

Елка была очень красива. Она упиралась макушкой в самый потолок. Из-под блестящих игрушек и серебристой канители ее веток почти не было видно. Рядом с елкой стоял неразлучный ее спутник — Дед Мороз в белом колпаке и таких же рукавицах. Он смотрел на ребят добрыми неподвижными глазами.