Беспорочный

Потеряв щиты, корабли дома Фобос просто меняли эшелон или спешно выходили из боя. Как это только что проделал «Парис». Щиты тяжелого крейсера просели всего на шестьдесят процентов, но он все же отступил, следуя отданным до сражения приказам. Джи могла себе позволить отводить потерявшие значительную часть щитов корабли… в отличие от наемников, что жались друг к другу, спешно пытаясь завершить привязку.

Она не задавалась вопросом, как Марк узнал о нападении. Догадывалась, что без одного капитана наемного отряда дело не обошлось, но молчала. Даже в мыслях не позволяя себе произносить это имя.

Как любит говорить Марк — главное результат. А он, вне всяких сомнений, впечатлял. Попавшие в огневой мешок вымпелы наемников сражались отчаянно, но исход сражения был предрешен едва они появились в системе. Еще не было сделано ни одного выстрела, а рев сигналов боевой тревоги только гнал экипажи по боевым постам. Но на мостиках попавших в западню вымпелов знали — это конец.

Десять кораблей первой линии против двух. Эскадра в тридцать вымпелов против двадцати. Средняя дистанция. Нечасто применяемые, но все же классические ножницы, когда атака идет сразу с двух направлений.

Последняя надежда — быстро привязаться и удрать. Но это удел немногих счастливчиков. Очень немногих!

И все же на предложение сдаться наемники ответили огнем орудий. За что теперь и расплачивались, сгорая вместе с кораблями в огне рукотворных солнц.

— «Гром» и «Ярость» выходят из боя.

— «Святой грешник» просит прекратить огонь. Они сдаются!

Легкий крейсер, избитый до такого состояния, что становилось непонятно, как он еще не взорвался, первым запросил милости. И это словно прорвало какую-то плотину. Сигналы о капитуляции пошли один за другим.

— Фрегат противника уничтожен.

— Корвет противника уничтожен. — Оставались и упрямцы, но их число таяло с каждым новым залпом.

— Возмущение в зоне перехода! Корабли противника покинули систему.

Двум вымпелам, корвету и легкому крейсеру все же удалось завершить привязку — их отметки исчезли. Но другим восемнадцати не повезло. Десять из них были уничтожены. Восемь, включая тяжелый крейсер, стали трофеями победителей, которые потеряли лишь один корвет.

Джи вздохнула. Победа — это замечательно. Но при таком соотношении сил она была предопределена и… скучна. Хоть, без сомнения, оставалась победой.

Где азарт?! Вызов, когда ты, задействуешь все свои умения?! А это… культурист пришел в песочницу и раскидал детишек.

С другой стороны, секрет многих великих полководцев и состоит именно в том, чтобы напасть сильным на слабого — так оно безопасней. И не так важно где и как ты создаешь этот перевес в силах и средствах: на узком участке фронта, фланге построенной на поле боя армии или в отдаленной системе. На войне леди удача та ее шлюха, даже больше чем в обычной жизни. Стоит зазеваться, а она уже оказывает услуги другому. Но если на твоей стороне численное и качественное преимущество, она трижды подумает, чтобы так подло с тобой поступить.

Да и так ли плохо бить заведомо более слабого врага? Боевые действия последних месяцев показывали, что такая тактика весьма эффективна. Да, не было одного крупного, способного решить исход войны сражения. Но чередой маленьких укусов дом Фобос стачивал силы противника. Не только не неся потерь, но и наоборот привлекая все больше вымпелов под свои знамена.

Восстановленные трофеи, корабли присоединившихся благородных домов — их становилось так много, что штаб Дайсона в Игнисе уже не справлялся. Не успев провести одну реорганизацию ВКС дом Фобос явно нуждался в новой.

Впрочем, сейчас Джи больше волновали трофеи и скорейшее возвращение обратно в Игнис. Что-то ей подсказывало — передышка не будет долгой. Сектор медленно, но верно признавал очевидное, подчиняясь дому Фобос. И корпораты просто не могут это игнорировать.

* * *

У него было много имен. Столько, что он перестал их считать. На этой планете его называли Фонс Эспо вис Орка. А для своих работодателей он оставался просто А-15. С удобством устроившись на не слишком удобных сидениях тюремного транспорта, провалившийся агент с затаенной грустью посмотрел на синее небо.

На планете ему нравилось куда больше, чем на космической станции. Последние несколько дней его не трогали. Казалось, даже забыли про его существование. Но вот опять выдернули из такой уютной камеры. А это не предвещало ничего хорошего, только вопросы и боль.

— Гравикар охраны сдох, — сообщил Псих водителю, старательно игнорируя запертого в тюремном отделении пленника. — Так что полетим вдвоем. Заводи свой болид, хочу успеть вернуться в столицу до вечера.