Беспощадная бойня Восточного фронта

Нашествие Золотой Орды, война Наполеона, пожар Москвы и бегство корсиканца, турецкие вой­ны и борьба против японцев едва задели основу страны, сущность ее природы и ее многовековую историю. Земля пила ее кровь, поглощала трупы, но пашни и леса с покрывающим их мхом и сожженные деревни снова возрождались из небытия. Деревья были быстро распилены и разрублены топорами, дома восстановлены и обмазаны глиной, словно пытались укрыться от гнева Бога. И только церкви с их византийскими куполами, возглавляемые наме­стниками из Греции и Византии, врезались, словно печати, в природный ландшафт. Довольно часто они представляли собой безобразные многокупольные строения, но христианство умело изображать их в совершенно ином, роскошном виде, так же как и проникать в душу людей. Шаманы, демоны и гномы из сказок жили в сердцах людей. Однако царский орел не удержался на Руси. Советы разрушали не только церкви и не только превращали полоски земли в бесконечные пашни. Земля стала властво­вать над людьми, которые уже не имели на ней при­надлежащего только им дома, да, в общем, и своей родины. Крестьянин сидел в доме, заливал кероси­ном лампу, тяжким трудом растил хлеб, не утруждая себя внесением в нее удобрений. Мужик был основ­ной фигурой в этой стране. Сама же она не имела никакой истории. Только при дворе царей сущест­вовал фальшивый всемирный театр. Только земле­владельцы и князья имели доступ к культуре, а ма­шина нового времени перемещалась в города, куда толпами бежали крестьяне в поисках работы. Начи­нался век рабочего класса. Рабочий имел жалкое пристанище, жил в нищете, но в душе своей вечно оставался землепашцем.

Гордые женщины и сильные мужчины Украины, такие, как казаки на Дону, любили свою землю так же, как калмыки и татары у себя дома. Земля кор­мила их; они плоть от плоти принадлежали ей. Но не большим городам, где они жили в смятении душ и не находили никакого покоя среди рабов и тиранов, убийц и святых, глупцов и пророков. Таким обра­зом, они так никогда и не слились с массой город­ских жителей и жили в городе как в бесконечном сне. Анархист в своем презрении, нигилист в на­смешке и ненависти жили наряду с неповоротливым крестьянином и подчиненным рабочим. Брат покор­ного и верующего стал фанатичным разрушителем церквей, пессимисты и фаталисты критиковали и презирали соседа. Как менялся климат, так изме­нялся и народ.

Таким образом, я рисовал себе в этой поездке общую картину России, часто вымышленную, со­ставленную из мечтаний и беглых воззрений, исхо­дящих более из моего литературного опыта, чем из действительности.

Мы на Западе воспринимали этих людей чисто абстрактно, как и их государство. Столетиями раз­деляли нас наши и их будни, души и стремления. Путешественник привозил домой только плоды, ко­торые он собирал на чужбине. Он ощущал в России безграничную, непостижимую, подавляющую душу силу этой земли. Для него это была страна полу­мрака. Мы боялись заглянуть за границы государст­ва и наблюдали за ним только как иностранцы, за­давая себе массу вопросов, не понимая, как вооб­ще сохранилась такая демоническая и отсталая страна. Для нас она была загадкой, и, возвращаясь домой, мы со своими сомнениями интерпретирова­ли ее по-своему. Наши впечатления не были прав­дивыми и не имели смысла. Пытаясь объяснить Россию, мы произносили тысячу слов, но в итоге так и не раскрыли ее сущность. Только уроки войны и пережитые в ее ходе страдания открыли нам глаза и делали наши впечатления об этой стране более правдивыми.

Вероятно, мы имели право, воспринимать рус­ских людей в адвенте, не понимая их души. Мы меч­тали о наступлении новой эпохи, о том, что в новом столетии молодежь будет расти сытой и довольной. Глядя на звезды, озера и реки, думая о будущем, мы как бы смирялись со своей судьбой. Пережив страшную зиму в России, которая стала для нас Гол­гофой, мы убедились, что русский человек, как и все другие люди, свято соблюдает скорбный день распятия Иисуса Христа — Страстную пятницу. Это облегчало нам жизнь на войне. Кроме того, мы зна­ли, что после окончания этой войны черная и желтая земля, глина и песок, гумус и болото снова превра­тятся в зеленую, цветущую долину. Однако люди там по-прежнему будут для нас чужими. Душа, от­дохнув на природе, снова становилась пустой, и на передний план выходила нужда и необходимость зарабатывать себе на жизнь. И в конце пути уже не было видно ничего нового.

*Так называли на Западе Русь.