Беспощадная истина

Я был восхищен ее выступлением. После него мы поднялись к ней в гримерку и сфотографировались там с ней и Мари Осмонд. Я и на следующий день еще ощущал эмоциональный подъем после того вечера. Это было так захватывающе – быть рядом с ней и видеть, как она поет. Она очень много значила для моей матери и других людей в моей жизни. Мне просто повезло, что я застал ее в своей жизни.

Однако даже посещение этого концерта явилось для меня довольно тяжелым испытанием. Пока мы шли к залу через казино, я видел некоторых своих прежних приятелей из числа сутенеров и наркоторговцев. И они тоже видели меня с моей женой. Они знали достаточно, чтобы не вступать со мной в разговор. Они знали, что я нахожусь в постоянной битве с духами искушения. И когда я вот так иду в подобном месте, это означает, что я просто иду.

Мы втроем побывали как-то еще на другом концерте, в то время как я работал над своей книгой. Майк Эппс[370] давал эстрадное представление в отеле «Палмс». Моя жена находилась за мной и не видела, что, когда я подошел к столику, одна леди поднялась и попыталась обнять меня.

– Нет, я не могу обнять тебя, – сказал я ей. К счастью, между нами как раз в это время оказался какой-то парень. Он подмигнул мне:

– Смотри-ка, как я тебя выручил!

С Кики, наверное, случился бы инфаркт, если бы это произошло. Вот почему мне не нравится выходить из дома слишком часто. Я предпочитаю отдыхать в домашней обстановке. Когда я нахожусь вне дома, то получаю удовольствие, если ситуация полностью под контролем. Однако в большинстве случаев все навеселе и могут вступить с тобой в конфликт. Я стал больше оберегать свою жену. Если точнее, то я стал более ревнив, чем тогда, когда мы только познакомились. Полагаю, что я всегда был обязан защищать ее. Однако Кики хорошо умеет обращаться с мужчинами, которые ухаживают за ней. Я уже не помню, как она обращалась со мной, когда я ухаживал за ней все эти годы, прежде чем мы, наконец-то, соединились. Кики очень умная и искушенная в жизни леди. Она знает свой путь в жизни. Я могу порой думать о ней как о своем ребенке, но на самом деле это скорее я ее ребенок, чем она мой.

Всякий раз, когда я иду на выступление какого-нибудь большого артиста, я испытываю трепет от той мысли, что мы принадлежим одному братству. Если бы я мог так и прожить оставшуюся жизнь, оплачивая свои счета, я был бы рад своей судьбе. Платить по счетам, не иметь арестов, не сидеть в тюрьме, не попадать ни в какие нервотрепки. Меня даже не беспокоит то, что я ничего не оставлю своим детям. Просто жить, когда никто не причиняет тебе боли, – одного этого уже вполне достаточно. Я никогда не думал, что окажусь в таком отчаянном положении в связи с финансовыми затруднениями. Я – настоящий ниггер. Некоторые вредные привычки пропадают весьма медленно. Я не хочу, чтобы так продолжалось. Я не хочу заботиться о своей одежде больше, чем о своем здоровье. Когда я умру, я хочу, чтобы мои похороны были самыми дешевыми, насколько это возможно. Просто положите меня в землю, не надо ни гроба, ни чего-либо другого, просто бросьте меня там. Не надо навещать меня, не надо никакой этой ерунды. Я уверен, однако, что некоторые боксеры будут искать мою могилу, как это в свое время делал я с прежними боксерами. Я был бы счастлив, если бы ко мне отнеслись так же, как я относился к своим героям. Не исключено, что на моей могиле будет надгробный камень, на котором можно будет прочитать: «Теперь я упокоился».

Когда я думаю о себе и Кики, я не перестаю удивляться. Наша любовь расцвела во время невзгод. Со мной очень трудно жить. Как Рак, я притягиваю к себе разное дерьмо и впитываю его. Это звучит очень круто: жить с человеком, чувства которого созвучны твоим, но в этом нет ничего крутого. Чувства могут быть созвучны и в своей иллюзорности, обманчивости, бредовости. Я благодарен своей жене за то, что она смогла пройти через все испытания ожидания меня, пока я перерождался. Пока я изменял свое недостойное мнение о женщинах в целом. Для нее это было все равно, что пройти испытания испанской инквизиции.