Беспощадная магия

— Просто так делается магия, — автоматически сказал я и прикусил язык. Она-то колдовала на испанском. — Или нет. Так нас учат. Учителя говорят, так мы ближе к корням магии. Древние языки должны соединить наши разумы с историей. Думаю, вне академии так не учат.

— На латыни я знаю только «et cetera» и «carpe diem», — сказала Рочио. — Наш учитель говорил, что важна наша личная связь с магией. Он сказал, что проще достичь гармонии, если использовать слова, которые близки тебе.

Мне было сложно представить детей в простой школе, цитирующих древнюю поэзию.

— Это к лучшему, — сказал я. — Зачем тратить силы на заучивание…

Я закрыл рот, когда понял, что был на грани провала.

— С новичками, которые все равно будут приглушены? — едко закончила Рочио.

Мой необдуманный ответ был еще хуже. С детьми новой магии, чей талант меньше. Так говорили в Академии, но я знал теперь, что ситуация была не такой.

Семьи новой магии были слабее, или эту ложь Круг придумал, чтобы оправдать то, кого они допускали в колледж?

— Я так не думаю, — сказал я. — И не думал. И в твоей теории смысла больше чем в той, которой меня учили.

Рочио шла, не оглядываясь.

— Эй, — сказал я. — Я серьезно. Я извинился.

Она повернулась. Ветер бил по нам, и ее волосы развевались вокруг ее лица. Она смотрела на меня пристально, и мне было сложно дышать.

— Какое тебе дело, оскорбил ли ты меня? — сказала она. — Всем плевать.

Я знал, не спрашивая, что она не имела в виду Пришу и Джудит. Маги Конфедерации давно оскорбляли ее. Я слышал достаточно, как они говорили с такими, как она. Слышал от одноклассников, деда и некоторых знакомых отца.

Я потер шею сзади.

— Я, кхм… Я умею поднимать настроение. И если я даже с этим не справляюсь… — нет, нельзя шутить, Финн. — Я тебя уважаю, — сказал я. — Ты — потрясающий маг. Серьезно. Я не хочу, чтобы ты ощущала другое. Если я скажу то, что унизит тебя или магов как ты… меня можно побить.

Наверное, я сказал правильно, потому что она кивнула, напряжение в ее теле немного уменьшилось.

— Так с испанским тебе удобнее всего? — сказал я, пока мы спешили. У нее не было акцента, но не было и у семьи Приши, кроме бабушки, которую я встречал один раз.

— Не все время, — сказала она. — Я помню не все. И в классе нет других латиноамериканцев, и родители говорят почти всегда на английском, так что я мало практиковалась. Но когда я была маленькой, еще до школы, мои abuelo и abuela — дедушка и бабушка — сидели со мной, а они приехали сюда из Мексики после свадьбы, так что знали детские песни оттуда. Что-то в той части моей жизни, когда я была маленькой и ни о чем не знала, было счастливым. Там была… гармония? Я вспоминаю то время, когда тянусь к магии.

— Это помогает твоей связи, — сказал я.

— Ага. Порой я ощущаю себя виновато, что не узнала эту часть наследия семьи лучше, но чаще всего… я ощущаю, что это отдельное. Будто этот язык — нечто священное между мной и магией, — она слабо улыбнулась.

Я такого еще не испытывал. Я знал десятки классических пьес и поэм, но они меня не радовали, не казались священными. Строчки возникали в голове, но будто ранили. Я мог списать это на стресс, с которым заучивал их.

Чары поиска отвлекли меня от мыслей. Я пошел еще правее.

Там, где два дерева стояли рядом друг с другом, торчало что-то прямоугольное. Шипение стало громче, ветер трепал стволы. Я поспешил к ним, глядя на символ на руке, чтобы усилить защиту.

«Деревья» напоминали настоящие так же, как резина под ногами — землю. Их черные тела с обрубками торчали из земли, как в большой поделке. Их стволы напоминали пластик, а не кору.

Моя рация была среди корней одного дерева. Я склонился, побаиваясь касаться ее, хоть долго провозился с ней вчера. Вблизи шипение било по ушам. Я опустил руку в карман, но Марго сказала, что прут работал только на органическом веществе.

— Можно просто разбить, — предложила Рочио, встав за мной.

Было заманчиво, но…

— Я не знаю, какой будет отдача, — сказал я. — Безопаснее распутать чары.

Я прижал ладони к рации. Магия рябила на металле под моими ладонями.

Я мог это сделать. Это было моим долгом.

Ветер шумел, напоминая, что нужно не просто сделать это, а сделать быстро.

Я произнес несколько слов и сосредоточился на вибрации магии в рации. Сплетенные нити трепетали. Боль в голове усилилась. Я потер большим пальцем металл, сплел слова с мелодией.

Нити чар стали четче. Я мог порвать это. Я резко потянул, и энергия зашипела во мне. Боль из черепа растеклась по спине.

Эту нить я мог распутать. Боль пронзила переносицу, я поправил громкость, чтобы расплести узел нитей. Все больше магии мерцало в воздухе.

Десна немели, язык покалывало. Dolor hic tibi proderit olim, говорили они — когда-то боль будет полезной для тебя. Я надеялся на это. Расправив плечи, я отозвал еще две нити.

Оставшееся рухнуло само. Энергия вспышкой задела мое тело и пропала.

Я обмяк, прижался рукой к серой земле.

— Финн, — сказала Рочио.