Беспощадная толерантность

— Никаких все-таки! — заявил Квам. — Они были в состоянии аффекта. За их свободу мы с тобой боремся.

Агнешка вытащила из пакета две банки пива. Одну протянула Хабиби, другую открыла сама.

— Вот. Даже пива в лавке я не могу купить! — пожаловался Квам. — Не могу купить табак, мне не продают марихуану. А все из-за чего? Из-за того, что настоящей толерантности в обществе нет! Людей разделили на два сорта, и верхушка угнетает нас, людей без прав… Словно в мрачное средневековье!

Глазастая Агнешка шмыгнула носом. Она была влюблена в Квама и искренне жалела его. И правильно. Ведь он — борец за свободу! Что может быть благороднее?

— Но мы отстоим свои права! — решительно взмахнул банкой с пивом Квам. — Ты не передумала?

— Нет! — решительно заявила Агнешка. — Ведь еще не скоро?

Последние слова были произнесены с надеждой.

— Не очень скоро. Бомба еще не готова. Йохансон опять ушел в запой, а другие парни готовы воевать лицом к лицу с угнетателями, если у них будет оружие, бить их заточками из-за угла, но слабо разбираются во взрывотехнике.

— А ты, Квам? Ты ведь такой умный!

— Я организатор. Без меня вообще все пропадет. И вообще, твое дело — доставка бомбы в нужное место. Меньше знаешь — для тебя же лучше. Планирование — моя задача.

— А если я взорвусь вместе с другими?

Квам поморщился. Такие тупые вопросы Агнешка задавала постоянно. И как только она сдала экзамен на гражданство? Толерантности ей не занимать, а вот ума не хватает… Возможно, Агнешкой и правда придется пожертвовать. Чтобы не болтала. Распустится после того, как увидит гору окровавленных, искореженных трупов. Поэтому, возможно, взрывной механизм стоит привести в действие раньше. До того, как девушка оставит пакет в нужном месте.

— Тебе ничего не грозит, — уверил Агнешку Хабиби. — Но каждый из нас должен быть готов отдать жизнь за свободу. Я готов! А ты?

— И я тоже…

При мысли о предстоящей акции Хабиби возбужденно вздохнул. Агнешка поняла его вздох превратно и попыталась нежно прильнуть к соратнику по боевой ячейке.

— Не сегодня! — почти проорал Квам. — У меня слишком много дел!

— Тогда я пойду, — прошептала девушка. — Не буду мешать. В пакете еще три банки пива и два блока сигарет. Сколько смогла купить.

— Травку не раздобыла?

— Мне не положено… Я ведь на испытательном сроке.

— Могла бы кого-то попросить!

— Сдадут властям, будут неприятности.

— Да, граждане — они такие. И девушке травки пожалеют… Их толерантность протухла, — согласился Квам, поднимая мешок с запретным для социалов алкоголем и табаком. — Сиди здесь еще десять минут. Нас не должны видеть вместе. А деньги ты принесла?

Агнешка сунула Кваму тощий конверт. Хабиби забрал его и, не прощаясь, решительно зашагал через парк в сторону бедного района. Мешок выглядел подозрительно, но не будет же патруль останавливать его каждые пять минут? Хотя, если поймают с пивом…

Пришлось круто развернуться и отправиться в сторону богатого квартала. Социала, который идет с мешком прочь от своего жилья, никто не остановит. Пока Агнешка не устроила взрыв, что носят в своих мешках неграждане, вообще мало кого интересует… Потом, наверное, будет интересовать!

А вот проверить, не украл ли социал чего-нибудь в богатом квартале, патруль может. Поэтому нужно затеряться в толпе. Есть одна улочка с зоомагазином…

При мысли о зоомагазине у Хабиби перехватило дыхание. Может быть, сегодня? Деньги были, уверенность в себе — тоже.

Десять минут, и Квам вошел в полутемный подвал. Здесь кричали попугаи, булькала вода в аквариуме. Обострившимся слухом Хабиби услышал тонкий писк крыс в дальнем углу. Большой гусь ворочался на своем насесте и молчал, глядя на позднего посетителя оранжевыми глазами.

— Гусь сколько стоит? — хрипло спросил Квам.

Названная продавщицей сумма потрясала воображение. У социала не было и десятой части нужных денег.

— Дай мне тогда две крысы, — развязно попросил Квам, глядя на продавщицу — скорее всего, такую же социалку, как и она сам — сверху вниз.

— Удостоверение, — потребовала девушка.

Квам, выругавшись про себя, протянул ей свою карточку.

— Негражданам не положено. Согласно закону о защите животных, — покачала головой продавщица. — Социал не может нести ответственность за живое существо. Вы можете купить только корм.

— Зачем мне корм? Но неужели я не могу нести ответственность даже за крысу? — возмутился Хабиби.

— За крысу в том числе. Таковы правила.

— И это свобода, сестра? — патетически воскликнул Квам и воздел руки к низкому потолку. — Я не могу завести себе крысу! Товарища, который будет любить меня больше, чем это лицемерное, равнодушное, жестокое общество!

Дать бы продавщице по наглой физиономии, а потом разнести этот магазин… Но кругом камеры. Поймают сразу, и три года исправительного трудового лагеря гарантированы. А все почему? Потому, что толерантность фальшивая, подменная!

Негодуя, Квам вышел на улицу и, размахивая мешком, зашагал в сторону дома. Со стен на него глядели камеры видеонаблюдения. В каждую хотелось плюнуть.