Беспощадная толерантность

Рукоять ножа торчала из глазного отверстия коридорного; самого лезвия видно не было. Собственно, глаза там уже не существовало; только какая-то белая вытекающая на лицо каша с красными вкраплениями. Герониец еще судорожно дергал ногами, будто пытался танцевать по пьяному делу, но уже понемногу затихал. Нож пробил его череп и пригвоздил коридорного к двери, как муху.

До сортира Стасик добежать не успел — блеванул прямо на роскошный ковер с десятисантиметровым ворсом. Кулак еле успел отпрыгнуть.

— Нда, хреновое было бренди, — с грустью в голосе сказал Длинный, наблюдая за извержениями стасиковского желудка.

А коридорный тем временем совсем затих. На лице его — скорченном от боли, залитом желто-красно-белой слизью из глазницы — застыла нелепая торжествующая улыбка.

Они пошли в ближайший бар и стали там напиваться. Длинный — с задумчивым, сосредоточенным видом. Кулак — исступленно, быстро, будто на школьной дискотеке в сортире. А Стасик — бездушно, на автомате. Так и сидели, пока Кулак не окосел вконец и не принялся по привычке осматривать помещение в поисках объекта мужской ласки.

— Ага. Эльфийка, — сообщил он и поднялся из-за стола.

Стасик равнодушно пожал плечами. Длинный тоже какое-то время сидел, продолжая рассматривать свой бокал, а потом вдруг вскочил и бросился за Кулаком. Он успел в тот момент, когда Кулак, уже привыкший к покорности геронийцев и по-прежнему не отличающий их от дорийцев, предлагал сексуальные услуги гражданке Союза Доро. К счастью, Длинный встрял вовремя: спутник дамы, остроухий дориец в бесформенном желтом наряде, уже медленно поднимался из-за стола, занося руку для удара и явно примериваясь к нижней кулаковской челюсти.

— Ты что творишь, баклан? — зашептал Длинный на ухо недоумевающему Кулаку, — он же тебя уроет за такое. Пойдем отсюда, пока не огребли…

Это забавное происшествие странным образом оживило Стасика. «Ну и фигли, — подумал он, — сам виноват». Последняя фраза относилась к мертвому коридорному и, очевидно, служила индульгенцией для зачатков стасиковской совести.

Они быстро выскочили из бара, прошли по проспекту метров триста, завернули за угол — в какую-то безлюдную подворотню — и остановились.

— Пацаны, надо расслабиться, — заявил Длинный, — что-то у нас день сегодня напряженный.

Стасик поддерживал его всеми пятью конечностями.

Длинный достал пакетик с остатками дури — еще земной, которую они притащили сюда в багаже, — разделил на три равные доли и выдал каждому по «Беломорине». Пацаны забили косячки, закурили, глубоко затягиваясь и задерживая дыхание — чувствуя, как нарастает приятный шум в голове, как отпускают все тревоги и напряги.

— Закурить не найдется? — послышался сзади, со стороны улицы, насмешливый голос.

Стасик закашлялся от неожиданности. Развернувшись, он увидел давешнего дорийца — уже без дамы. Чужак стоял, скрестив руки на груди и расслабленно привалившись к стенке дома.

— Минздрав запарился предупреждать, — набычился Кулак, нагнув голову и направляясь к чужаку. Похоже, он не понимал, как этот щуплый дориец в смешном костюме может помешать ему, четкому пацану с накачанными грудаком и бицухой, спокойно отдыхать от треволнений окружающего мира.

Стасик вздохнул и принялся наблюдать за шоу. Он-то видел разок фильм про дорийцев, знает, как те умеют руками-ногами махать. Длинный, похоже, тоже решил не вмешиваться, благоразумно рассудив, что Кулак может поучиться и на своих ошибках.

Напрасно Стасик ждал шоу: все закончилось очень быстро. Резкий рывок Кулака — и плавное, почти незаметное движение дорийца — и вот землянин лежит на теплом геронийском асфальте и судорожно сжимает свое горло.

«Силен», — подумал Стасик. Кулака почему-то вовсе не было жалко.

Внезапно воздух позади дорийца сгустился, и прямо из ниоткуда появился высокий мужик в блестящем комбинезоне и с прозрачным шлемом на голове. Он аккуратно взял остроухого за локти и будничным голосом сказал:

— Дорогой гость из Союза Доро! Вы мешаете праву на отдых дорогим гостям с планеты Земля. Служба Туризма конфедерации Геронии вынуждена отделить вас от наших дорогих гостей с Земли.

Дориец невозмутимо покачал головой:

— Дорогой служитель гостеприимной Службы Туризма не менее гостеприимной конфедерации Геронии! Я вовсе не мешаю отдыху наших земных друзей на вашей замечательной планете. Я лишь обучаю их основам дорийской борьбы, которые они никогда не смогут узнать, вернувшись на свою родину!

На синей роже под прозрачным шлемом отобразилось сомнение.

— Скажите, дорогие гости с планеты Земля! — обратился эстэшник к Стасику с Длинным. — Действительно ли…

— Да, — крикнул Стасик, опережая Длинного и с силой пихая его в бок, — да, гостеприимный страж, тьфу, то есть турист, то есть… Да, этот человек, млин, то есть дорианец, учит нас этому… Эксклюзивному мастерству дорийского кунг-фу, во! Улучшение навыков кунг-фу входит в наши потребности во время отдыха на вашей гостеприимной планете!

Дориец усмехнулся.

— Спасибо за разъяснение, дорогой гость из Союза Доро и дорогой гость с планеты Земля, — сказал мужик в костюме, — извиняюсь за вмешательство.