Беспощадная толерантность

И исчез. Телепортируются они, что ли, подумал Стасик.

— Ты че творишь, баклан, — накинулся на него Длинный, — на хрена ты отослал этого, завернутого в фольгу?

— Спокойно, кореш, — сказал Стасик и только теперь подивился собственной храбрости, — эй ты, остроухий! Чего тебе надо?

Чужак осклабился, покачал головой. Снова скрестил худые руки на груди, прислонился к стенке.

— Сам не знаю, на что я надеюсь… Видите ли, дорогие отбросы земного общества, я долгое время изучал прошлое и настоящее вашей планеты. Она мне нравится. Что-то есть в ней такое… притягательное, хоть и порождает она отморозков вроде вас.

Стасик с Длинным от такой наглости дара речи лишились. Уши развесили, рты раскрыли и слушали, как первоклашки — директора на линейке. Только Кулак не слушал; он поднялся на четвереньки и осторожно двигался по направлению к друганам, тихонько матюгаясь и что-то там бормоча про своего папу, который найдет дорийца и анально его покарает. Впрочем, через минуту и он затих — видно, понял, что за пределами Москвы карательные возможности его папы резко стремятся к нулю.

— …а потому мне не хочется, чтобы Земля повторяла ошибки других. Вы, олухи, отрываетесь здесь по полной и наверняка даже не задумывались о том, с чего вдруг такая высокоразвитая цивилизация стелется перед вами, будто пьяная шлюха?

— Дык это, — подал голос Длинный, — бабки же уплочены…

Дориец расхохотался.

— Ха-ха-ха… Бабки… Ой, умора… Бабки… Сынок, ты понятия не имеешь, что такое настоящие бабки. Герония настолько богата, что может не поморщившись купить сотню таких планет, как ваша, вместе со всеми вашими бабками и потрохами.

— У них эта… религия обязывает, — высказал предположение Стасик и процитировал: — «Наши законы и религиозные верования обязывают нас быть бесконечно толерантными к любым вашим потребностям и пожеланиям».

Дориец резко перестал смеяться.

— У геронийцев есть только одна религия, — рявкнул он, — это они сами! Благополучие их цивилизации, их счастливое будущее! Все, больше никаких религий.

— А хрен ли тогда… — почесал в затылке Стасик.

— Я вам скажу, «хрен ли», — передразнил его дориец, — все очень просто. Когда очередная молодая цивилизация принимается в Галактический союз — а это происходит всегда примерно на одном и том же уровне ее развития, то Герония гостеприимно распахивает свои двери для туристов. Уверяя, что здесь можно делать абсолютно все. Заметьте, при этом геронийцы устанавливают достаточно высокий — по меркам молодой цивилизации — ценовой порог для путевок. Это делается для того, чтобы приличные люди сюда не попадали, а ехали только ублюдки вроде вас: обладатели легких денег и искатели легких приключений… Ублюдки радостно приезжают, осматриваются — и творят полный беспредел. Их крышу начисто сносит от вседозволенности. А геронийцы аккуратно все это дело фиксируют. Каждый ваш плевок записан на голографию. Каждая изнасилованная вами женщина уже дала показания. Каждый убитый вами герониец занесен в особые списки, что-то вроде святых… И через пару-тройку веков, когда культурный уровень вашей планеты подтянется до общегалактического, — Герония начнет вспоминать. Намеками, оговорками, случайными обрывками видеозаписей… И Земля, которая к тому времени почти успеет все это позабыть, ужаснется. Ей будет нестерпимо стыдно. И она будет готова делать для геронийцев все, во-первых, просто из чувства вины, а во-вторых, лишь бы Герония не выставляла грязное земное белье — то есть вас — наружу. Никакие вы не гости, дорогие мои, вы — грязное белье с налипшим на него дерьмом. И дерьмо это придется отмывать вашим потомкам!

Дориец остановился на секунду, переводя дыхание и осматривая аудиторию. Аудитория сидела на корточках и внимала, но по-разному. Длинный сосредоточенно разглядывал какой-то камешек на дороге, Кулак прислонился к стене дома и готовился слегка вздремнуть, а Стасик во все глаза пялился на чужака и не пропускал ни единого слова.

— Каждая женщина, которую вы нагибали здесь, — продолжил остроухий, — терпит это потому, что знает: через сто, двести, триста лет Герония точно так же нагнет вашу цивилизацию, и будет нагибать, пока не надоест. Каждый убитый вами герониец умирал с улыбкой на лице, потому что знал: благодаря его смерти ваши — ваши! — потомки будут работать на экономику Геронии, и уже Земля станет «бесконечно толерантной ко всем требованиям и пожеланиям»! Вот их религия! Вот путь их развития! Геронийцы — одна из самых могущественных и богатых рас во Вселенной, и это при том, что у них не рождается ни талантливых ученых, ни гениальных стратегов, одни середнячки, чуть поумнее вас… Видели, как этот вояка из ниоткуда появился? А знаете, сколько лет Союз Доро разрабатывал технологию телепортации? Пятьдесят восемь лет! А Герония получила эту технологию совершенно бесплатно, за пять минут переговоров…

— Так вы что, тоже… — догадался Стасик.

— Ну разумеется, — скривился дориец, — все, кроме Древнейших, через это прошли. И все сейчас вьются вокруг Геронии, как она вьется перед вами… Такая вот уникальная стратегия развития.