Беспощадный дикарь (СИ)

Приглушенные шаги приближаются через закрытую дверь. Ричард входит, и его щеки краснеют, когда он понимает, что не один и бросается к Мэйзи.

— Ты… я так волновался!

Прежде чем он доходит до нее, я встаю между ними и отталкиваю его к стене. — Не трогай ее, у тебя нет права.

Мэйзи спокойно закрывает дверь и он борется со мной. Несмотря на его широкий рост, я сильнее и легко могу удержать на месте.

— Почему ты здесь? Что, по-твоему, ты делаешь?

Лицо Ричарда краснеет все больше, пока он пытается освободиться. Он идет за кобурой, но я прерываю его, выкручивая руку.

— Ты только что собирался наставить оружие на свою дочь и другого гражданского?

— Гражданское лицо? — Он разразился резким смехом. — Учитывая то, что о тебе шепчутся по городу, уверен, что ты наверняка сделал что-то, что может послужить основанием для ареста.

— Я думал, ты будешь рад меня видеть, Рич. Никакой любви к сыну твоих старых друзей? — Кривлю губы, и мои пальцы сильнее впиваются в его дизайнерский костюм — тройку, я двигаюсь, чтобы схватить его за горло. — Думаю, ты отправил меня и решил, что исчезну, чтобы не напоминать о твоих грехах.

Его губы шевелятся, но он не может вымолвить ни слова, когда я затягиваю удушающий захват. Его глаза выпучиваются.

— Фокс.

Выдохнув, я ослабляю давление, чтобы выжать жизнь из отца Мэйзи, он кашляет и борется со мной. Это бесполезно. Я больше и сильнее за годы, проведенные в форме, пока он сидел за столом и наслаждался ужинами со стейками и деньгами под столом. Зная, что ему меня не расколоть, он обращается к ней.

— Мэйзи, что это такое? Я говорил тебе держаться подальше от этого мальчика. Ты стоишь здесь, пока он нападает? Дорогая, посмотри на меня.

Она не смотрит. В моем периферийном зрении она продолжает смотреть на меня, сохраняя молчание, в то время как он становится все более возбужденным.

— Мэйзи! — прорычал Ричард. — Ответь мне, черт возьми. Я был снисходителен с тех пор, как ты ушла из дома, но это, черт возьми, слишком далеко. Ты должна вернуться домой. Твоя мать и я…

— Я просто хочу сказать одну вещь, папа. Артур Джонс.

Ричард вздрагивает при имени человека, который должен был стать начальником полиции, пока Ричард не был поспешно назначен на эту должность. Цвет исчезает с его лица, и оно приобретает тошнотворный оттенок серого. Мэйзи хмыкает, и беззлобная улыбка кривит мои губы.

— Да. Тот, кто должен был занять твою должность прямо сейчас. — Хватаю его за шелковый галстук и рывком прижимаю к стене. — Забавно, но у него случился сердечный приступ примерно через два месяца после того, как тебя привели к присяге. Это потрясло его семью, ведь до этого он был здоров. Странно, правда? У меня есть некролог.

— Тебе не стоит в этом разбираться. Ты ничего не понимаешь, — предупреждает Ричард, когда я иду за телефоном.

Мэйзи отворачивается от нас, и я слушаю, как она вставляет флешку, которую принесла, в компьютер Ричарда. Я оттаскиваю его от стены и усаживаю на одно из кресел перед его столом, пока она разворачивает монитор. Все улики, которые мы собрали, на большом экране. Он издает звук, как будто кто-то ударил его в живот, и качает головой.

Он жалок, не в силах признать то, что натворил. Все годы, что я провел, представляя себе возмездие, я никогда не представлял его таким рыдающим. У Ричарда Лэндри, которого я помню с детства, был хребет, но, похоже, за последнее десятилетие он был сведен к нулю. Единственная семейная фотография находится рядом с экраном, но я сосредоточился на нем.

— Вот как это будет происходить, — говорю я, обманчиво спокойный, но под поверхностью таится смертельная ярость. — Уходи в отставку, или это станет известно. Все, что ты сделал, взятки, которые брали, кровь на твоих руках — жители этого города узнают, кто ты такой, и твоя драгоценная репутация будет разрушена. — Мы указываем на каждую улику, которая у нас есть против его многолетней работы в качестве продажного копа. Схватив его за воротник, я наклоняюсь, чтобы прорычать: — Твои боссы не любят скандалов, не так ли? И чтобы было понятно, я говорю не о налогоплательщиках Риджвью. Они могут притворяться, что работают как корпоративная инвестиционная компания, но мы оба знаем, что на самом деле это не так.

— Ты влип по уши, — хрипло говорит он, беря в руки фотографию, на которую я не хочу смотреть. Когда он смотрит на нее, плечи дрожат, а горло сжимается от глотка. Он поворачивается ко мне с мертвыми глазами. — Ты не знаешь, о чем говоришь.

— А разве я не знаю? Ты отдал меня в гребаную приемную семью после моих родителей, Рич! — Я провожу рукой по волосам, когда горечь пронзает мое горло. — Подписал отчет о происшествии, закрыл дело по аварии. Ты должен был видеть отчет коронера, ты знал, что моя мама была беременна и помог скрыть их убийство.

Ричард вскакивает с кресла, фотография с грохотом падает на стол из красного дерева. Он превращается в другого человека, избавляясь от хлипких угрызений совести. Схватив в кулак мою кожаную куртку, он вцепляется в лицо.