Беспощадный. Ко времени моих слез

Дурак, это не те бабы, за кем надо ухаживать. Вот за Оксаной действительно надо ухаживать, цветы дарить.

Ее я уже знаю, мне приятно, да и ей тоже, причем без всяких цветов.

Это так кажется.

Да некогда мне цветами заниматься!

Тогда молчи и не комплексуй! Жизнь возьмет свое, даже вопреки твоим желаниям. Все просто, не усложняй.

Я и не усложняю. Если бы на мне не висел крест экзора, я бы, может быть, и не думал ни о чем.

Только дураки ни о чем не думают.

Я тоже дурак, улыбнулся Арсений Васильевич, понимая, что лукавит сам с собой. Детство все еще жило в нем, несмотря на нынешнее понимание вещей, и прощаться с ним не хотелось.

Будешь обзываться, перестану с тобой общаться, обиделся внутренний голос.

Извини, вздохнул Арсений Васильевич в третий раз, я пошутил. Есть такой индуистский термин: ванапрастха – следующий за семейным возрастной период, удаление от бытовых дел. Мы с тобой как раз подошли к нему, так что жениться я не собираюсь. А Оксану жалко.

Жалко, согласился внутренний голос.

В дверь постучали, вошел Женя Шилов, смущенно поскреб в затылке:

– Василич, мы тут кроссворд решаем, слово из девяти букв, система мировоззрений, первая буква «п».

– Парадигма, – рассеянно ответил Арсений Васильевич. – А что это вы кроссворды решаете в рабочее время?

– Так обед уже. Спасибо, Василич. – Шилов убежал.

Арсений Васильевич посмотрел на часы. Половина второго. Действительно, пора обедать, время пролетело незаметно. Почему же не хочется есть?

Он прислушался к себе. Что-то происходило с ним в последнее время, а что именно, разобраться было трудно. Во всяком случае, изменилось его отношение к жизни, к себе, к тому, что он делает. В результате он перестал ощущать усталость в конце рабочего дня, организм требовал дополнительных нагрузок, расхода энергии, что сказалось и на игре в волейбол. Арсений Васильевич вдруг заиграл как в молодости, удивляя приятелей и соперников, стал прыгать выше и угадывать траекторию полета мяча после удара нападающего, чего с ним не случалось давно. Мало того, он мог отыграть не три-четыре сета подряд, как раньше, а все десять и не устать. Дома же его перестало тянуть в кресло, посидеть с газетой или журналом в руках, постоянно хотелось двигаться и что-то делать. Что случилось? Почему тело не испытывает усталости, а мозг ищет постоянных занятий, требует длительных умственных напряжений?

Ты получил запредельную информацию, напомнил внутренний голос. Она лежит без дела в подсознании и потихоньку просачивается в поле оперативной психики. Отсюда твои ощущения. Не пора ли поработать над этими «кладами» сознательно?

С ума сошел?! – испугался Арсений Васильевич. А если узнает Диспетчер?

Да и хрен с ним! Он где-то там, а ты здесь, на Земле, умный, сильный и красивый. Если уж просочившаяся информация так влияет на тебя, повышает тонус и усиливает сердечную мышцу, представь, что лежит в тебе на более глубоких горизонтах. Рискни!

Арсению Васильевичу стало жарко. Он встал, походил по кабинету, посмотрел на потолок: кто-то снова посмотрел на него сквозь толстое перекрытие, как бы предупреждая, чтобы он не самовольничал.

– Скройся! – мрачно, с нажимом проговорил Гольцов.

Взгляд истончился «до комариного писка», исчез.

Арсений Васильевич удовлетворенно кивнул, посмотрел на монитор компьютера:

– Отключись!

Раздался щелчок, компьютер выключился, экран погас. Хотя кнопку выключения Арсений Васильевич не нажимал.

В кабинет снова заглянул Женя Шилов:

– Василич, слово из девяти букв, термодинамическая функция состояния, четвертая буква «а».

– Энтальпия.

– Спасибо. – Голова Шилова скрылась, затем появилась вновь. – Ну, ты и даешь, Василич! Прямо ходячая энциклопедия!

Дверь закрылась.

Арсений Васильевич поколебался немного, идти или не идти в столовую, есть по-прежнему не хотелось. Потом все-таки решил пообедать, чтобы совсем уж не выделяться среди всех и не давать повода сотрудникам удивляться его поведению.

Вечером он подъехал к ресторану «Ракета» на улице Гагарина, полный решимости объяснить Оксане всю пагубность ее стремления встречаться с ним. Служебные романы, как правило, заканчивались плачевно. Однако, увидев девушку в красивом плащике, стройную, милую, улыбающуюся, Арсений Васильевич вдруг поймал себя на мысли, что нельзя отказываться от подарков судьбы, подготовленных небом, сердце дрогнуло, зашевелились мужские инстинкты, и он решил отложить суровый разговор.

Оксана бросилась к нему через дорогу, взяла под руку, поднимая лицо, ища его глаза.

– Ты не сердишься? Правда? Мне показалось, там, в институте, что ты избегаешь меня.

– Все нормально, – сказал он, погладив ее пальцы. – Пошли поужинаем.

Ресторан «Ракета» считался дорогим заведением, элитным, здесь часто давали сольные концерты московские эстрадные звезды, встречались местные лидеры, политики, бизнесмены, а также криминальные авторитеты. Сотрудники ИЛИА захаживали сюда редко, и Арсений Васильевич не переживал, что его увидит кто-либо из института.