Читаем Беспозвоночные в мифологии, фольклоре и искусстве полностью

Стрекозы (отряд Odonata) - красивые изящные и бросающиеся в глаза благодаря своим крупным размерам насекомые обычно изображаются в литературных произведениях как легкомысленные и веселые существа, а на самом деле это безжалостные хищники, которые схватывают свою добычу (других насекомых) налету. Англичане очень удачно называют стрекоз dragon-fly, что можно перевести как "муха-дракон" или "мушиный дракон", так как мухам они действительно должны казаться драконами.

*** Стрекоза как шаманский тотем означает (обеспечивает?) возможность достижения чего-то.

*** В Интернете (файл "Символы в твоей жизни") сообщается, что стрекозы как-то связаны с Нечистой силой и служат ездовыми животными чертям и ведьмам. Но автор файла не приводит никаких подробностей и не дает ссылок на источник этих сведений. Поэтому при изготовлении рис. 31 художнику пришлось руководствоваться только собственной фантазией.

*** В басне "Стрекоза и муравей" И. А. Крылов наделил стрекозу совершенно не свойственными ей качествами. Начнем с того, что:

Рис. 31. По непроверенным данным, черти используют стрекоз как средство передвижения по воздуху.

Попрыгунья стрекоза

Лето целое все пела,

Оглянуться не успела,

Как зима катит в глаза.

А дальше говорится, что стрекоза просит у муравья приюта на зиму:

И до вешних только дней

Накорми и обогрей.

Сюжет этой басни о легкомысленной стрекозе (или другом насекомом) и запасливом муравье широко распространен в евразийском фольклоре. По-видимому, ее первым автором был древнегреческий баснописец Эзоп, затем она была переведена на французский язык Лафонтеном, а с французского на русский - Крыловым. Но стрекозе мало подходит приписываемая ей характеристика, так как стрекозы не прыгают и не поют; нельзя считать удачным и выражение, что "под каждым ей кустом есть и стол и дом", потому что стрекозы "столуются" не под листьями, а, как уже отмечено, в воздухе. Да и муравейник не самое подходящее место для зимовки, так как муравьи отнюдь не строгие вегетарианцы. По мнению М.С. Гилярова (см. "Жизнь животных", т. 3), героиней этой басни послужила не стрекоза, а цикада, известная своим громким стрекотанием. Но в басне главное идея, а не второстепенные реалии. К ней вполне можно отнести слова Пушкина: "Сказка - ложь, да в ней намек - добрым молодцам урок", так что не будем строго судить Дедушку Крылова.

*** Таким же легкомысленным созданием изображает стрекозу Г. Гейне (1957, т. 3. с. 187-189):

Стрекозка раз плясала,

Над ручейком порхала;

Тут—пируэт, там - антраша, —

Плясунья, шалунья - как хороша!

Глядят кругом юнцы жучки,

Совсем очарованы, дурачки:

"Ах, талия в эмали!

Ах синий наряд из вуали!".

И не один юнец жучок

Умишко свой не уберег.

Попросила стрекоза жуков достать для кухни огня, и полетели жуки за огнем.

 Ищут и

Вдруг - свет сквозь зелень пышной ветки:

Должно быть, свечи горели в беседке.

Влюбленных ведь ослепляет страсть, —

Немудрено и в огонь попасть.

С треском сожрали горящие свечки Жуков и влюбленные их сердечки.

А если кто уцелел из них, - Лишился крылышек своих.

Потом один из таких несчастных жуков сетует, что ему придется пресмыкаться среди червей и даже он может оказаться рядом с клопом.

С тоской вспоминаю о прежней жизни,

Когда, окрыленный, блистал я в отчизне,

В эфире порхал, был весел,

В подсолнухах куролесил.

В кругу хорошем принят был,

Дружил с изысканным мотыльком,

С артисткой-цикадой был знаком, и т. д. (но из всей этой компании для статистики учтены только активно действующие стрекозы и жуки).

*** Стрекозам посвящено и прекрасное стихотворение А.К. Толстого (1963, с. 28):

Где гнутся над омутом лозы,

Где летнее солнце печет,

Летают и пляшут стрекозы,

Веселый ведут хоровод.

" Дитя, подойди к нам поближе,

Тебя мы научим летать,

Дитя, подойди, подойди же,

Пока не проснулася мать.

Под нами трепещут былинки,

Нам так хорошо и тепло,

У нас бирюзовые спинки,

А крылышки словно стекло!

Мы песенок знаем так много,

Мы так тебя любим давно —

Смотри, какой берег отлогий,

Какое песчаное дно!"

*** Затем в балладе "Алеша Попович" Толстой описывает, как Алеша заманил в лодку своими песнями и игрой на гуслях некую царевну. Она просит ее отпустить и аргументирует это тем, что

"Тесно в лодке нам вдвоем,

Тяжела ей будет ноша,

Вместе ко дну мы пойдем!"

На что Алеша отвечает:

"... Смотри, царевна,

Видишь, там, где тот откос,

Как на солнце быстро блещут

 Стаи легкие стрекоз?

На лозу когда бы сели,

Не погнули бы лозы,

Ты же в лодке не тяжеле Легкокрылой стрекозы!” (с. 340).

И он, конечно, не отпустил ее, а окончательно вскружил ей голову. [9]

О, мой ловец стрекоз!. Куда в неведомой стране Ты нынче забежал?

Над ручьем весь день Ловят, ловят стрекозы Собственную тень.

*** Стрекоза - один из образов, который принимает во время камлания душа шамана у орочей.

*** Символическое значение стрекозы: "Легкость, легкомыслие, грация, скорость. Иногда делит символизм с бабочкой" (Тресиддер, 1999, с. 360). .

*** Сильфы — алхимические духи, олицетворяющие воздушную стихию, изображаются с крыльями стрекозы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология