Бесправная

Я смутно различила какой-то шорох, и буквально через миг по уже мокрым складкам провело что-то гладкое. Но не член… А потом оно медленно проникло в меня, и я отчётливо ощутила немного прохладную, рельефную поверхность внутри, и поняла, что это. Глеб решил воспользоваться вибратором, не напрягаться лично… Когда он его включил, я не сдержалась, тихо простонала сквозь стиснутые зубы, подавшись навстречу и желая продлить эти сладкие мгновения. Мягкая вибрация распространилась по всему телу, проникла в самые дальние уголки, и внизу живота разлилось лавовое озерцо. О-о-о, бож-же мой, как же хорошо-о… Тело изгибалось, подстраивалось, я сильнее выставляла попку, зажмурившись до боли в глазах и постанывая с каждым разом, как вибратор проникал в меня. То глубже, то совсем выходил, то резиновая головка проходилась по жарко пульсировавшей чувствительной точке, окатывая обжигающими брызгами удовольствия.

Мои пальцы сжались, ногти вцепились в кожаную обивку, а внутри словно скручивалась тугая пружина. И очень хотелось, чтобы она распрямилась как можно быстрее…

— Нравится, Лилечка, да? — мурлыкнул Глеб, продолжая неторопливую, мучительную пытку удовольствием. — Вижу, о-очень, ты вся мокрая, детка… Раздвинь-ка попку, — он одним движением подвинул платье, оголив ягодицы, и отвесил звучный шлепок, так, что кожа вспыхнула, будто в неё вонзились сотни невидимых иголочек.

Прежде, чем до затуманенного сознания дошла суть просьбы, я послушно выполнила её, положив ладони и открыв себя ещё сильнее. И только когда ощутила, как палец Глеба настойчиво раздвигает тугое колечко, запоздало попыталась избежать непривычной ласки.

— Н-не… — выдохнула хрипло, дёрнувшись, но одновременно в меня снова плавно, на всю длину, вошёл вибратор, до конца, и Самойский переключил на нём режим. — А-а-ах!.. — простонала, захлебнувшись воздухом, почувствовав, как тело мелко задрожало от шквала ощущений.

Непереносимо ярких, сильных, необычных и чуточку неприятных — палец Глеба упорно продвигался, растягивая и лаская, заставляя мышцы расслабляться и впускать дальше. Господи, я думала, умру, раздираемая эмоциями, от нахлынувшего возбуждения кружилась голова и волнами накатывала слабость. Желание получить разрядку стало настолько сильным, почти невыносимым, что я тихонько захныкала, кусая губы и раздвигая попку ещё сильнее, почти распластавшись перед Глебом. Почти не помня себя от бушевавшего внутри урагана и готовая упрашивать и умолять. Из сознания испарилось то, что мы едем на какой-то вечер, где я должна быть послушной и выполнять все желания трёх незнакомых мужиков ради заключения выгодного для Самойского контракта…

Когда же место пальца занял вибратор, начав настойчиво проникать в меня немного с другой стороны, готовя и здесь, я тяжело задышала, тело само подалось навстречу, распаленное и сгорающее от возбуждения. Признаться, вот так я не очень любила, и слава богу, что Глеб крайне редко увлекался таким способом. За два месяца раза три, и то больше в качестве наказания. Но сейчас сил возмущаться уже не осталось, во мне плескалась чистая страсть, требовавшая удовлетворения, и неважно, каким способом. И а-ах, как сладко всё-таки двигался в попке вибратор!.. Кажется, я стонала без перерыва, окончательно уплыв из реальности и готовая сама потянуться пальцами в горевшему огнём клитору. Внутри всё дрожало и вибрировало, от предвкушения и нетерпеливого ожидания мышцы внизу живота то и дело скручивали болезненные спазмы.

И тут всё резко закончилось, оставив меня взмокшей, тяжело дышавшей и возбуждённой до предела. Глеб убрал вибратор, аккуратно поправил платье, и его голос прозвучал словно сквозь вату:

— Мы приехали, Лиля.

Что?.. Что значит, приехали?.. Я оглянулась, опираясь на сиденье, и встретилась с довольным взглядом Глеба и его широкой ухмылкой. То есть, кончить мне не дадут?!

— Подъём, малышка, — он протянул ладонь, помогая выпрямиться, потом вдруг усадил несопротивляющуюся меня на колени — я находилась в некоторой прострации, пытаясь справиться с разошедшимися эмоциями. — Только давай вот так сделаем, пожалуй, — его пальцы раздвинули края разрезов на груди, сначала на одной, потом на другой.

Набухшие, тёмно-розовые вишни сосков выглядели крайне непристойно и провокационно, особенно вот так, проглядывая на чёрном кружеве. И между ног всё жгло и горело, тяжело пульсировало в такт ударам сердца… Чёрт. Я же и правда готова сейчас отдаться кому угодно за одну только возможность получить оргазм!.. Самойский всё правильно рассчитал, доведя меня до самого края и оставив вот так, подготовленной и во власти голодного желания. В самом деле, думать было крайне тяжело и уж не о том, куда он меня привёз и в каком виде я нахожусь…

— И ещё момент, — пробормотал Глеб, достал что-то из кармана, и… надел на лицо простую чёрную маску, сразу сделавшую его эдаким таинственным незнакомцем с тёмным прошлым.

Ага, привет широко известному бестселлеру, да? Только вот Самойский ни разу не мистер Грей, а я — не нежная девственница Анастейша Стил…