Бесправная

Я робко надеялась, что он удовлетворится только наблюдением. Боюсь, если меня ещё раз попробует кто-то поиметь, неважно, куда, я просто буду лежать бревном, равнодушно дожидаясь, пока всё закончится. Мои внутренние резервы закончились, и даже угрозы Глеба не заставят изображать дальше радость от происходящего и отвечать на ласки. Между тем, ладонь на груди сменили губы, горячие и жадные. Они захватили в плен твёрдую горошину, втянули в рот, и язык пощекотал, заставив меня слабо вздохнуть. По коже разбежались мурашки, а мышцы внутри всё-таки непроизвольно сжались, реагируя на прикосновение. И тут на экране появилось изображение… Широкая кровать, я на ней, и Витальич со своим приятелем, активно трудятся надо мной. Мои красноречивые стоны, покорная поза, а потом картинка сменилась на крупный план… Господи. Глеб что, снимал всё это?! А я не заметила?! М-мать.

— Хорош-ша-а, — протянул с восхищением тот, что в халате, и его пальцы раздвинули нежную плоть. — Приступай, Лиля. Покажи мне, — повелительно бросил он и даже наклонился вперёд, переведя взгляд на то, что находилось между моих раскинутых ног.

А губы второго продолжали посасывать мою грудь, и ладонь мяла полушарие, язык облизывал вершинку, и зубы чувствительно прикусывали, заставляя дышать всё чаще и тяжелее. Моя рука потянулась вниз, я сглотнула вязкую слюну, не в силах отвести глаз от экрана. Зрелище члена, поршнем входившего в мою попку, неожиданно отозвалось болезненной вспышкой в промежности. Едва подушечка коснулась скользкого клитора, мягко нажала на него, проникая дальше в горячую, шелковистую глубину, я судорожно вздохнула, запрокинув голову. Эмоции всколыхнулись, ощущения прошлись по измученному телу бодрящей волной, разлились внизу живота жарким озерцом. Бёдра послушно подались вперёд, продлевая движение, ногти второй руки царапнули обивку дивана, и боль смешалась с удовольствием в жгучий букет, в котором больше всего было крапивы… Чёрт, на этот раз я назло всем получу своё, хрен с ними, с установками. Имею право на вознаграждение, за то, что весь вечер была послушной девочкой на радость этим любителям клубнички.

Краем уха уловила тихое шипение, и чужие пальцы шире раздвинули уже откровенно мокрые складки, раскрывая до предела. Я выгнулась так, что в пояснице кольнуло, и зажмурилась, не желая видеть то, что показывал экран. Как меня имеют двое мужиков, а я покорно подставляюсь им… И самое поганое, что одна только мысль об этом, о том, что со мной было, заводила так, что от вспыхнувших эмоций сводило челюсти. И все это видели, видели моё возбуждение, как меня трясло от желания кончить, и уже плевать, что делаю это при зрителях. Когда ты наедине с собой и своим телом, представлять можешь всё, что угодно, об этом никто кроме тебя не узнает, и можно не сдерживать фантазию. Ведь ты никогда не попробуешь это всё в реальности, это всего лишь горячие картинки, как голые бабы в мужских журналах.

Я никогда не стеснялась того, что представляла, лёжа в кровати в темноте своей спальни. Не смущалась от собственных действий, потому что они приносили мне удовольствие, что в этом плохого? Но сейчас… На меня смотрели, мои эмоции и чувства вывернули наизнанку, перетряхнули и представили всем на обозрение. Опошлили и облили грязью. Чёрт, да никогда я не мечтала поучаствовать в горячей групповушке на самом деле, хотя представлять эти картинки нравилось! Но — исключительно наблюдателем, не более. Всё это вихрем пронеслось в голове, а палец не останавливался, уверенно лаская, и вскоре к нему присоединился ещё один, чужой. Подхватив быстрый ритм, он то погружался в меня, то выходил, добавляя ярких ноток в нараставшее удовольствие, я смутно слышала бормотание и была очень рада тому, что сквозь звон в ушах не могла разобрать слов. Не хотела, чтобы моё хрупкое уединение, даже его видимость, что-то нарушало… Внутри всё задрожало в предвкушении, я стиснула зубы, сдерживая стон, всего лишь на мгновение замерла и мягко надавила на пульсировавший жаром бугорок, сорвавшись в пропасть удовольствия.

Тело натянулось, как струна, я едва не захлебнулась в лавине эмоций и хрипло закричала, ослеплённая неожиданной силой оргазма. Правда, ноги мне не дали сдвинуть, жадно наслаждаясь бесстыдным зрелищем, но честно, в тот момент было всё равно. По телу растекалась блаженная истома, его йгвбза наконец-то не лихорадило от взбудораженных чувств, и вот теперь я точно ни на что уже была не способна, как бы меня не пытались теребить. И, кажется, к моему смутному облегчению, это поняли и остальные. Я обмякла, даже не пытаясь принять более пристойную позу, отстранённо отметив, что ладоней с моих бёдер так и не убрали. Глаз не открывала, поэтому не знаю, что делали сидевшие по обе стороны мужики. Да хоть дрочили, всё равно. Главное, чтобы меня не трогали уже.