Бесправная

Пусть даже таким нейтральным. Во взгляде Алексея мелькнуло странное выражение, он тихо хмыкнул, но не стал продолжать тему кофе. Я вернулась на своё место, то и дело поглядывая на дверь кабинета Глеба и каждую минуту ожидая, что он появится, но полчаса до ухода Каменева всё было тихо и спокойно. А вот когда директор ушёл, заперев своё рабочее помещение, буквально через несколько минут появился Самойский. Облокотился на стойку, мягко улыбнулся, отчего спину как снегом обсыпало, и произнёс, сверля пристальным взглядом:

— Лилечка, принеси минут через пять в переговорную два кофе, детка. И не задерживайся, — Глеб выразительно посмотрел, выдержал паузу и только потом отошёл, выйдя из приёмной и аккуратно прикрыв за собой дверь.

Два кофе. Он сказал, два кофе. Я поморщилась и потёрла виски, судорожно соображая, что бы это могло значить. Меня собираются поиметь два раза? Или в два разных места? Или… Чёрт, да чтоб тебя, Самойский. Так только накручу себя, нечего гадать. Нервно облизнувшись, я откинулась на спинку и сделала несколько глубоких вдохов, прикрыв глаза и унимая скакавшее по всей грудной клетке сердце. Я не покажу свой страх, нет, ни за что. Хочет трахать — пусть, перетерплю, не впервой, но не дождётся, что буду унижаться и просить не трогать, прекрасно зная, что не поможет. Бросив взгляд на часы, поднялась, одёрнула юбку, перевела телефон на отдел менеджеров, как всегда делала, если покидала своё место надолго. Ещё один вздох, и я вышла из приёмной.

Переговорная находилась на верхнем, мансардном этаже, и представляла собой смесь просторного помещения для совещаний и комнаты отдыха. Большой овальный стол на двенадцать человек стоял в глубине, ближе к большим панорамным окнам с рулонными шторами располагался мягкий и широкий кожаный диван, журнальный столик с коваными ножками, пара кресел. Ещё, здесь был кулер, второй кофейный автомат и небольшой буфет, где хранился дежурный набор чая, печенья, сахара и всякой нужной мелочи, включая канцелярию. Кроме всего прочего, переговорная находилась обособленно от остальных помещений, в неё вела довольно толстая дверь, отличная от обычных в других комнатах, хотя ничего ценного тут вроде не хранилось. И в последние месяцы, как Глеб стал номинальным главой офиса, переговорная использовалась крайне редко, Самойский предпочитал обсуждать дела с партнёрами или клиентами где-нибудь в ресторане, вне офиса. Ну и сейчас, полагаю, никакими совещаниями и не пахло. Глеб просто собирался наконец оторваться на мне за дни воздержания с момента появления нового директора. Что ж…

Я остановилась перед дверью, встряхнулась, сбросив оцепенение, и взялась за ручку, открыв и перешагнув порог. Мой взгляд метнулся к дивану, на котором я увидела Самойского. Только он сидел там не один.

— Заходи, Лиля, — с хорошо знакомой мне ласковой усмешкой, не отразившейся в глазах, произнёс Глеб и махнул рукой. — Ко мне тут зашёл хороший знакомый, ты ему очень понравилась в клубе. Да и я тоже соскучился по моей девочке, — усмешка стала шире, а в глазах зама директора вспыхнул хорошо знакомый мне огонёк, от которого пробрала дрожь до самых костей.

На второго мужчину, сидевшего, развалившись, в углу дивана, я едва посмотрела. Обычная такая внешность, не особо отталкивающая, но и ничем не выдающаяся. На улице, скорее всего, я бы прошла мимо, не обратив внимания. Да, скорее всего это один из тех, кто развлекался со мной в клубе, только на сей раз без маски — видимо, съёмка на сегодня отменяется. А вероятность того, что я чисто теоретически могу его узнать при очной ставке, ничтожно мала, это понимали все, находившиеся в этой комнате. Нет доказательств, нет дела, как говорится. А вот у Глеба доказательств того, что меня никто не насиловал в прямом смысле слова, предостаточно. Под насильниками так страстно не стонут…

— Иди сюда, Лиля, — напомнил о своём присутствии Самойский с нотками нетерпения, и я очнулась от невесёлых мыслей.

Вот что значили два кофе. Глеб собирался разделить меня со своим приятелем, видимо, в наказание, только я же не виновата, что у нас новый директор появился. Или по мнению Самойского, это я должна была искать возможности перепихнуться с ним вместо того, чтобы спокойно работой заниматься?! От несправедливости происходящего на мгновение перехватило горло, обида обожгла изнутри кислотой, пока я передвигала ноги, подходя к дивану. Это помогло справиться с противной слабостью и осознанием собственной беспомощности.

— Снимай пиджак, чтобы не помялся, — спокойно скомандовал Глеб, поболтав в стакане из толстого стекла жидкостью, подозрительно напоминавшей коньяк.

Такая же была и у гостя. Я молча развернулась к ним спиной, скинула одежду с плеч и аккуратно повесила на спинку стула, а Самойский тут же добавил:

— И юбку тоже снимай сразу.