Бесправная

— Приподнимись, — скомандовал Глеб, и я послушно подчинилась, изнывая от нетерпения — так хотелось поскорее ощутить восхитительную наполненность и уже избавиться от напряжения внутри, скручивавшего мышцы в узел. — Возьми его, — следующий приказ, и мои пальцы покорно сжали твёрдый, горячий ствол.

Глеб зашипел, сильнее стиснув мою талию, удерживая и не давая опуститься.

— Не торопис-сь, Лилечка, — сквозь зубы протянул Самойский, явно наслаждаясь растягиванием момента. — Погладь им себя, ме-едленно… — продолжил он, красноречиво подавшись вперёд. — Хочу почувствовать, какая ты мокрая для меня…

Я прикусила губу, сдерживая предательский всхлип, от острой вспышки стыда и вожделения закружилась голова. Уже мало задумываясь, что делаю и как при этом выгляжу, прижалась разгорячённой промежностью к гладкой головке, бесстыдно потёрлась об неё, ощущая, как легко она скользит по нежному местечку. Сейчас было плевать на всё, я хотела Самойского, хотела, чтобы он трахнул меня наконец, и пожар внутри потух. Глеб же… Чёрт. Чёрт!! Я даже не заметила, как в его руке оказался смартфон, и не сразу осознала, что он не звонит с такой довольной рожей, а… снимает то, как его член скользит по моим складкам, удерживаемый моей рукой.

— Дава-ай, Лилечка, покажи, как ты соскучилась по мне, — низким, хриплым голосом произнёс Глеб. — Садись…

Я зажмурилась, чтобы не видеть ничего, и сосредоточилась исключительно на ощущениях. Пусть делает, что хочет, извращенец чёртов, меня уже ничего не волнует кроме входившего в меня достоинства Глеба, дарившего долгожданную наполненность. С губ сорвался протяжный стон, бёдра подались вперёд, впуская глубоко, до самого конца, и мышцы сжались, вбирая ещё дальше. Самойский сдавленно зашипел, а потом коротко приказал:

— Двигайся. Медленно.

Его ладонь надавила на живот, заставив выпрямиться, откинуться немного, открывая Глебу лучше обзор, и через мгновение к спине прижалось ещё одно тело. Руки скользнули по животу вниз, пальцы провели по влажному местечку между ног, бесстыдно раскрыв его.

— А если вот та-ак, Лилечка? — вкрадчиво шепнул приятель Глеба, жарко дыша в ухо.

Одновременно его зубы чувствительно прихватили мочку, Самойский же вновь принялся ласкать меня, дразня предоставленный на обозрение чувствительный кусочек плоти. И Глеб продолжал держать телефон, снимая на камеру всё это безобразие…

ГЛАВА 15

Сколько продолжалась эта мучительная пытка, представления не имею. Время для меня остановилось, а реальность сузилась до рваного ритма, складывавшегося из размеренных движений внутри и то быстрых, жалящих, то безумно нежных, едва ощутимых прикосновений к самому сокровенному. Я задыхалась от раздиравших эмоций, постанывала, судорожно глотала воздух, извивалась в попытке хоть как-то унять гложущий меня чувственный голод. Хотелось быстрее, резче, сильнее, только чтобы всё закончилось поскорее. И, кажется, Глебу тоже надоели эти игры, как и его приятелю. Потому как в какой-то момент меня грубо толкнули вперёд, на Самойского, но ладони подставить я не успела, лишь тихо ахнув от неожиданности. Руки поймал гость и резко завёл назад, связав запястья — ну кто бы сомневался, конечно, беспомощная жертва возбуждает гораздо сильнее!.. И плевать на её удобство.

— Давай, детка, расслабься, — напряжённый голос Глеба, и его ладони широко раздвинули мои ягодицы, открывая для второго мужчины.

Мне не оставили ни мгновения на раздумья или хотя бы привыкнуть к мысли о том, что предстоит. Сразу два больших пальца вторглись в тугое местечко, настойчиво раздвигая и упруго толкаясь внутрь, я только успела упереться лбом в плечо Глеба, почти ослепнув от обрушившихся эмоций. А потом пальцы сменило кое-что другое, твёрдое и горячее. Всего лишь мгновение напряжённый ствол прижимался к моей попке, после чего без всяких нежностей рывком вошёл почти до самого конца. Перед глазами засверкали звёзды, я не удержалась и тихо вскрикнула, стиснув зубы.

— Кричи, Лилечка, тебя никто не услышит, детка, — с явным удовольствием и отчётливыми приказными нотками проговорил Глеб, придерживая и не давая дёрнуться лишний раз. — Поехали…

Да, я кричала. Да, выгибалась, зажатая между крепкими мужскими телами. Да, послушно двигала бёдрами, подстраиваясь под ритм и с восторгом чувствуя, как стремительно улетаю к заветной грани. И уже всё равно было, что меня имеют двое сразу, причём особо не поинтересовавшись моим согласием, что, кажется, у меня возникла не совсем уместная симпатия к директору, в чьём офисе всё и происходило. Признаться, я даже об Алексее не вспомнила… Всё заслонила долгожданная эйфория, скрутившая сладкой судорогой, и я длинно, хрипло застонала, захлёбываясь от нахлынувших ощущений. Почти одновременно движения в попке стали жёстче, сильнее, примешивая к сладости боль, и в переговорной раздался низкий рык, а ко мне наконец пришло облегчение и освобождение, когда любитель секса с изюминкой отвалился от меня.