Беспредел (Современные криминальные истории)

Его напарник — он же брат-близнец, ближайший друг, коллега, кореш Саша Михеев был человеком иного склада. Михеев признавал дело, и только дело, и там, где вопрос касался профессии, бизнеса, работы и особенно денег, — проявлял необычайную жесткость. Здесь, в деле, для него не было ни друзей, ни знакомых, ни родственников — все были одинаково равны. Хотя с компаньоном своим Михеев поддерживал отношения, что называется, теплые: ведь оба начинали с одной стартовой отметки, с нуля, оба внесли равное количество денег в «котел», открывая общую фирму, оба делали все, чтобы переманить к себе покупателей — буквально зубами вгрызались в каждого, отбивая его у соперникав, — создать собственную клиентуру оказалось делом невероятно сложным, — и в конце концов встали на ноги. На улице Гагарина, 6 у них образовался свой магазин — фирменный, так сказать; на Колхозном рынке, в плотных рядах коммерческих точек, — свой киоск.

И дело пошло, пошло, пошло потихоньку — появились не только собственные клиенты, не только свой магазин — появились деньги.

Как известно, аппетит приходит во время еды… Первым деньгам Олег и Санька радовались, как маленькие, едва до потолка не прыгали, строили планы. В планах тех было все — и расширение «производства», как они называли магазин с ларьком, и приобретение нового жилья — желательно в одном доме, в одном подъезде, поскольку они имеют общий бизнес, жить им теперь вместе, и отдыхать на Багамских или Сейшельских островах — только там, и нигде больше, и… В общем, чего только не было в тех планах. Но… Но все испортил этот самый пресловутый аппетит.

Саша Михеев почувствовал вкус денег. Хороших денег. Настоящих денег. Он понял, что денег можно делать много. И без всяких компаньонов. А для этого надо стать «вольным стрелком». А «вольный стрелок» — это синоним «нового русского». Действительно, зачем с кем-то делиться, если все деньги можно положить в свой карман? Идея была хорошая, и Михееву она крепко засела в голову. Но от замысла до осуществления — дорога долгая. Да и не так-то просто поднять руку на человека. Тем более близкого. На свете есть немало людей — потенциальных преступников, но далеко не всегда они становятся настоящими преступниками, подчас им не хватает сил сделать последний шаг.

А Михеев этот шаг сделал легко: он решил, что компаньона пора убирать, и начал действовать. А разные там реминисценции, словесный изюм, рассуждения о душевных терзаниях, ночные страхи и прочее — это не для Михеева. Михеев человек твердый. Он уже разработал план, как стать крутым настоящим «вольным стрелком». Чтобы все снимали перед ним шапки и кланялись в пояс. Но для начала надо убрать Яковлева. Михеев поморщился: «Братец-дегенератец! Покончим с Яковлевым, подумаем, как завоевать телерадиокомпьютерный рынок Смоленска, следом… В общем, понятно, что надо делать. И так — далеко-далеко, вплоть до того, что выставить свою кандидатуру в Государственную думу.»

Сказано — сделано. Но для начала нужна боевая группа. Первым в нее вошел Сергей Рудаков — несовершеннолетний — ему едва исполнилось шестнадцать лет, — но очень воинственный парень, ловкий и загребущий, который ничего из рук не выпускал, вторым — Владимир Науменко, малый тихий, себе на уме, прибывший в Смоленскую область из соседней Беларуси…

Рудаков показался шефу посообразительнее, понапористее, поэтому Михеев поручил руководство группой ему. Науменко не возражал: «Кто платит деньги, тот и танцует девушку». А Михеев уже начал выкладывать деньги: уж коли есть «быки», значит, должно быть и оружие.

Михеев торжественно вручил Рудакову деньги — восемьсот долларов.

— Это на карманную артиллерию.

— На это много не купишь. — Рудаков хоть и деревенский был, но цены на «стволы» знал.

— Но хоть что-то купить можно?

— Два ружья. И сделать из них обрезы.

— Приобретай два ружья и делай обрезы, — согласился Михеев.

Рудаков купил две «ижевки» — хорошие двуствольные ружья, по самое цевье отпилил у них приклады, аккуратно обрезал стволы. Обрезы спрятал в камере хранения железнодорожного вокзала.

— Обрезы пристреляли? — спросил Михеев.

— Нет.

— Возьмите десяток патронов и пристреляйте где-нибудь в лесной чаще!

Глухих мест в смоленских борах много, Рудаков вместе с напарником опробовал «карманную артиллерию» — работала безотказно. О чем Рудаков и доложил шефу.

К этой поре Михеев уже перестал делиться выручкой со своим напарником, ожидал, что тот вот-вот выскажет Михееву все, что он о нем думает, за взрывом последуют объяснения и тогда уже он выскажет Яковлеву все. Это, с одной стороны, снимало с Михеева всякие нравственные и прочие обязательства, мешающие ему все-таки открыто прогнать Олега из общего бизнеса, с другой — давало оправдание некой злости, скопившейся в нем, с третьей — служило катализатором, позволяющим сжиматься мускулам, множить свои силы… В общем, разные причины-поводы придумывал Михеев, подыскивая психологические мотивы оправдания своих действий.