Беспредел (Современные криминальные истории)

Обложенные, они попробовали прорваться с боем — открыли стрельбу из охотничьих ружей, но не тут-то было — оперативники видели и не такое и вообще по этой части имели опыт куда больший, чем Шуров с Ульяновым, кольцо сжали и убийц повязали. Чечня недополучила двух аскеров — впрочем, аскеров весьма сомнительных: такие люди продаются кому угодно и когда угодно, всякие боевые действия их интересуют только одним — возможностью затеряться в неразберихе да вволю пограбить беззащитных жителей. И воевать они не умеют, хорошо воюют лишь тогда, когда сами вооружены до зубов, а против них выступают люди с перочинными ножиками.

Матерящихся, сопротивляющихся убийц затолкали в «воронок» и увезли в Краснодар, в следственный изолятор.

И Шуров, и Ульянов были осуждены — получили срок по соответствующей статье. Не согласившись с приговором, подали кассационную жалобу, и получили смягчение, но в дело вмешалась прокуратура: убийцы не достойны жалости, у них нет никаких прав на так называемые смягчающие обстоятельства, — и загудели бывшие сторожа в места не столь отдаленные: один на семнадцать лет, другой — на пятнадцать. И справедливо.

Вернутся они оттуда нескоро.

Нелюди

В Адыгее, в Майкопе, живет прекрасный, очень дотошный юрист, знающий свое дело, как, наверное, сапер знает разминирование дорог и мостов, следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры Андрей Фатин. Впрочем, сейчас он уже переместился из следователей в прокуроры отдела это работа хоть и беспокойная, но нет в ней тех бесконечных поездок, напряжения, что имеется в следовательских буднях, она не требует чемоданной жизни, а чемоданная жизнь, как известно, разрушает семью, изматывает, старит, она вообще только для молодого человека… Но не в этом суть.

На счету Андрея Фатина расследование немалого числа «крутых», как ныне принято говорить, дел.

Одно из таких дел — о банде Болдырева — Тонких, дело это так и проходило под двумя фамилиями и было настолько тяжелым и необычным, что расследование его заняло целых 64 тома.

Болдырев Сергей Алексеевич, 1954 года рождения, Тонких Виктор Николаевич, 1958 года рождения, сидели вместе в одном лагере. Тонких — за покушение на убийство, Болдырев — за изнасилование, там они подружились и, выйдя на волю, решили следовать по жизни дальше вдвоем. Только вдвоем.

Поклялись на крови: порезав руку одному из клянущихся, потом другому, по нескольку капель крови выдавили в стакан с водкой, разделили на двоих, поровну, закусили вкусной венгерской колбасой, купленной в торговой палатке…

— Ну что, надо бы первым делом пополнить наши кошельки, — сказал Тонких Болдыреву, — а то без «мани-мани» жизнь совсем скучная.

— И серая, пресная, как вареный картон — ни тебе песен, ни тебе радости в душе, — согласился Болдырев. — Я и сам об этом думаю. Надо провести очень эффективную операцию.

— Какую?

— Да взять, например, кассу на заводе. Или в сельскохозяйственной академии, в Краснодаре, народу там, сотрудников и студентов, полным-полно, денег привозят несколько мешков. Один раз возьмем и на всю жизнь будем обеспечены этими самыми… «мани-мани».

— Дельная мысль!

— Нужно оружие! Без оружия нам не только мешок — сто рублей не взять.

— У меня кое-что есть… Припасено не нами, да нам досталось. — Тонких красноречиво помотал рукою в воздухе.

— Ну! — удивился Болдырев.

— Ага! Обрез малокалиберной винтовки.

— Обрез не пистолет Макарова, конечно, но на безрыбье и рак рыба.

— У меня тоже есть оружие. И оно не хуже пистолета с обрезом, — сказал Болдырев и взял с обеденного стола кухонный с черным лезвием нож, показал напарнику: — Вот оно, это оружие!

— Ты чего, Сереж? — всполошилась жена Болдырева Валя Краснихина, лицо было коричневым от пятен — Валя была беременна. — А?

— Да ничего, успокойся. Мы тут с Витюхой одно дело обкашливаем. Добавил недовольным тоном: — Не все же нам в нищете ходить!

Валя обрадовано прижала руки к щекам:

— Ой, как хочется разбогатеть! А то надоело считать каждую копейку!

Когда Болдырев с Тонких покидали тюремную зону, довольные, со справками об освобождении на руках, Тонких получил то, что на профессиональном воровском языке называется наводкой — верные сведения о том, что на благословенной кубанской земле живет богатая женщина по фамилии Малахова, бриллиантов у нее видимо-невидимо — еще от деда, который едва ли не царским генералом был, остались да от родственников, от отца, что, придя с войны, не мануфактуру с собой привез и не ржавый трофейный «опель», а коробку с радостно посверкивающими камушками.

В общем, наводка была точной, богатство Малаховой пора было экспроприировать.

Обрез на это первое дело не взяли — взяли лишь ножи да веревку.

Самой Малаховой в квартире не оказалось, там находился ее сын с девятнадцатилетней девчонкой: то ли к занятиям вместе готовились, то ли еще чем занимались…

Первым делом связали их, чтобы не брыкались или, еще хуже, не вздумали убегать. Мальчишку пытали, жестоко, зло: кололи ножом, прижигали тело огнем — требовали, чтобы открыл тайну: где находятся бриллианты?