Беспредел (Современные криминальные истории)

Мальчишка тайну не открыл, он и слыхом не слыхивал, что у матери есть какие-то драгоценности.

— Где тайник? — подступал к нему Болдырев с ножом, острием поддергивал подбородок несчастного парня вверх. — Говори, не то сейчас глотку, как распоследнему козлу перед октябрьскими праздниками, располосую. Ну!

А что мог сказать ему юный Малахов? Ничего.

Болдырев убил его. Ножом. То, как он работал ножом, вызывало у Виктора Тонких восхищение. Болдырев был профессионалом: бил безошибочно, в уязвимое место, нож у него никогда не спотыкался о кость, потом вращал крепко зажатой в руке рукоятью, будто циркулем, — лезвие ножа вырезало все, что попадалось, оставляло огромную рану, затем Болдырев ставил итоговую точку перерезал жертве горло. Как киллеры ставят последнюю точку — делают контрольный выстрел жертве в голову, так и Болдырев ставил последнюю точку — ни одна из его жертв не выжила.

Он потом довольно цинично и открыто заявил следователю Фатину:

— Самый надежный способ убийства — перерезать человеку горло. Это наверняка.

Девчонку (ее фамилия Солодухина) тоже убили — свидетелей Болдырев не оставлял никогда.

Бриллианты не нашли — «наводка» оказалась ложной, в доме Малаховой их вообще никогда не было. Взяли какую-то не самую лучшую бижутерию, несколько «цацек» из золота и серебра, немного денег, и все. И вот что показательно все это было испачкано кровью.

— Не беда, — сказала Валя Краснихина мужу, — это мы быстро исправим.

Налила в тазик теплой воды, бросила туда пачку денег, «цацки». Бижутерию завернула в старую газету и отдала мужу:

— Это утопи в реке Белой.

— Чего так?

— Дерьмо! — коротко произнесла Валентина. Добавила: — Максимум на что годится — на шею собаке повесить.

Болдырев хотел было прикрикнуть на жену, но сдержался — живот у нее был уже большой, поэтому Болдырев побоялся испугать будущего ребенка. Где-то он слышал, что это очень просто сделать — испугать ребенка, находящегося в чреве матери. Потом родится уродец…

Тем же вечером Болдырев выкинул сверток в реку. «Цацки» жена припрятала, а деньги отмыла, высушила и сходила за выпивкой, чтобы отметить первое дело. Болдырев смотрел на нее с восхищением: «Молодец, баба!»

— Не горюй, что первый блин комом, — сказал он за столом напарнику, мы свое еще возьмем. Есть у меня одна мысля — квартиру мебельной директорихи пощупать. Там наверняка урожай должен быть.

Надо заметить, что, когда Болдырев вернулся из лагеря, разные официальные чины отнеслись к нему, скажем так, прохладно — на работу его не брали. Нигде. Все-таки десять лет провел в зоне и сидел по статье серьезной — за «взлом мохнатого сейфа», как принято в уголовной среде называть изнасилование. Сжалилась над ним директор мебельной фабрики Валентина Васильевна Гончарова, взяла на работу электриком. Пожалела: Болдырев был худой, заморенный, синюшный.

Так вот Болдырев и решил отблагодарить Валентину Васильевну за это доброе дело. Недаром учит Библия: содеявший добро подставляй спину для наказания.

Болдырев тщательно изучил все подходы к директорской квартире, расписание жизни самой директрисы, привычки ее старой матери, чем живет и дышит девятнадцатилетний сын Гончаровой — Игорь.

Бабушка хоть и старая была, но жила в основном у себя дома, поэтому ее скоро исключили из «списка»… Чего ее «планировать», когда она только раз в неделю бывает у дочки.

Игоря Болдырев решил убить. Убить ради ключей от квартиры.

Болдырев дождался, когда Валентина Васильевна уехала отдыхать в Железноводск, в тамошний санаторий, и уже на следующий день дал команду напарнику: «Пора начинать операцию!» К операции подключили еще одного человека — Аведиса Арутюняна, имевшего свою «иномарку» — довольно шустрый «Запорожец». На машине подъехали к дому Валентины Васильевны, вызвали ее сына:

— Выйди на пять минут, тут один вопрос с твоей девчонкой возник. Решить его надо.

Игорь вышел. Его стремительно скрутили, сунули в тесный «Запорожец», там малость придавили, чтобы не кричал, и вывезли на реку Белую, шальную от продолжительных горных дождей, в земляной мути и пузырях.

На берегу реки парня обыскали, изъяли ключи, связали ноги, заломили за спину руки, связали и швырнули в крутящуюся заводь. Через полчаса Игоря вытащили из воды, уже мертвого, раздели до трусов и положили на берегу утонул, мол…

Сели в арутюняновскую «иномарку» и укатили. Когда нашли Игоря, то сотрудники милиции первоначально так и решили — утонул парень. Но когда материалы посмотрел прокурор республики Михаил Васильевич Прихленко, то не согласился с выводами милицейского следователя:

— Это убийство. И вообще, я сомневаюсь, чтобы молодой сильный парень утонул сам… Ему помогли утонуть. Это убийство!

К этой поре была убита и бабушка Игоря Л. В. Скосырева. Она приехала в квартиру, чтобы немного прибраться, и по обыкновению начала ворчать, не обнаружив внука дома. «Рано начал по девчонкам бегать, рано… Ах, Игорек, Игорек!» — и обрадовалась, когда услышала скрежет поворачиваемого ключа.

— Ну, наконец-то, явился! Садись, сейчас ужинать будем!