Беспредел (Современные криминальные истории)

— А чего нам тащиться в Краснодар и там рисковать собой, а? Давай лучше выследим почтовую машину, которая ходит по аулам, собирает деньги на почте, в магазинах. Деньги, правда, не такие, как в кассе сельхозакадемии, но полмешка, говорят, всегда набирается.

— Ну что, давай проверим нашу сноровку на почтовой машине, согласился Болдырев. — Только в машине, кроме водителя, есть еще и экспедитор. А он — вооруженный.

Техническая «обстава» состояла из двух брусьев, в которые были забиты толстые гвозди-«сотки», с острыми концами, вылезающими из доски, и шнуров, привязанных к брусьям.

…Некоторое время налетчики шли за почтовым фургоном на «москвичке», проверяли, где что те брали в аулах, потом обогнали фургон и первый брус выставили на узкоколейной железной дороге. «Обстава» сработала — почтовый грузовик пробил себе шину. Водитель, чертыхаясь, вылетел из кабины — в горах уже было морозно, выпал снег — и минут через двадцать сменил колесо на запасное.

— Теперь ему надо пробить второй скат, и грузовик будет наш, — сказал Болдырев.

Около поселка Шунтул у почтового фургона был выведен из строя второй скат. Все, запасных колес у водителя больше не было. Оставалось только одно — ремонтироваться.

Водитель почтового фургона, тридцатилетний Анатолий Ковалев, костеря всех и вся, начал доставать инструменты, чтобы снимать колесо и латать камеру. Сопровождающий Владимир Несветайлов — он был несколько старше Ковалева, ему исполнилось сорок пять лет, — тоже вылез из кабины: собрался помогать Анатолию. Настороженно огляделся. Место, где они застряли, было угрюмым, тяжелым, таило в себе что-то зловещее.

Починиться не удалось — из кустов зазвучали выстрелы. Ковалев был убит на месте, Несветайлов ранен — пуля пробила ему почку. Он попробовал уйти, но Болдырев догнал его и добил выстрелом из нагана в рот.

Трупы оттащили в поле, присыпали снегом и соломенной трухой, машину на спущенном скате отогнали в сторону, стали ее обыскивать. Денег не нашли экспедитор в этот раз брал только письма и посылки.

— Тьфу! — отплюнулся Болдырев.

Стали вскрывать посылки. Конфет, апельсинов, орехов и носков из козьей шерсти было завались — целый грузовик.

— Ладно, хоть Вальку свою цитрусовыми до пупа накормлю, — мрачно пробормотал Болдырев, набивая почтовый мешок апельсинами и конфетами, стараясь брать конфеты подороже, в ярких обертках.

Через двадцать минут они уехали.

— Все-таки надо снимать кассу академии! — Болдырев с досадой стукнул кулаком по приборному щитку. — Если бы мы не отвлеклись на это… — он покосился на почтовый мешок с апельсинами, поморщился, будто от зубной боли, — были бы уже с деньгами и отдыхали бы сейчас на берегу Средиземного моря в Турции либо в Египте, в Хургаде… Тьфу!

Тонких молчал — упрек «шефа» был справедлив.

Утром Болдырев пошел на работу — он так и продолжал трудится на мебельной фабрике электриком, а Тонких сел в «москвичок» и поехал к почтовому фургону — захотелось еще поковыряться в посылках: может быть, что-нибудь ценное попадется!

Здесь, в безлюдном месте, прямо в фургоне среди посылок его и взяла милицейская засада. Невозвратившийся на базу почтовый фургон с грузом — это ЧП. По маршруту фургона выехала милицейская группа и часа через полтора обнаружила брошенный почтовый грузовик.

Была выпущена собака — она мигом отыскала тела Ковалева и Несветайлова. Засада была сделана на всякий случай — а вдруг вернутся? И он оказался выигрышным, этот крохотный шанс.

Через два часа после ареста Тонких начал подробно рассказывать о преступлениях, совершенных им в паре с Болдыревым.

В тот же день были арестованы Болдырев, Краснихина, некий Осипов, помогавший укрывать окровавленные вещи, деньги и оружие. Были арестованы также старший брат Болдырева Александр — он, как и Осипов, помогал укрывать вещи, и Арутюнян — владелец «Запорожца».

Признаться, это было первое дело в Адыгее, которое проходило по 77-й статье Уголовного кодекса — бандитизм. Было проведено 148 различных экспертиз — баллистических, дактилоскопических, трассологических, судебно-медицинских и других.

Тонких, находясь под следствием, решил уйти из жизни добровольно. У него открылся туберкулез, и он начал получать медицинские препараты. Набрал двадцать таблеток тубацида, взял две пачки махорки, заварил табак в кружке, растворил в махорочном «чифире» все двадцать таблеток тубацида и выпил. Произошло прободение желудка. Тонких спасти не удалось. Узнав об этом, Болдырев обрадовался и начал все валить на него — он поверил, что выкарабкается, но был изобличен следствием.

Состоялся суд. Болдырев получил высшую меру, несколько лет он писал прошения, жалобы, заявления, но ни одна из инстанций не отменила решение суда, и недавно он был расстрелян. Его жена Валентина Краснихина получила десять лет лишения свободы, старший брат — Александр Болдырев — пятнадцать (недавно он умер в тюрьме от туберкулеза), Арутюнян — пятнадцать лет, Зимаков — также пятнадцать, и Осипов — пять лет лишения свободы.

Беспредел идет по стране, по России… Когда он кончится, люди?