Беспредельщик

Улыбнувшись с надеждой и болью, она уходит, словно торопится поплакать в темном уголке. Она все поняла.

В комнате, залитой светом, я сижу на брачном ложе в подвенечном платье, сжимаю букет из белых роз и гортензий, и жду, когда за мной придут. Я часто представляла день моей свадьбы: я невеста, наверное, буду счастлива…

А мне хочется выть. Сердце разрывается на части.

Сегодня я стану женой Беспредельщика. Я не верила, но все-таки это случится. У меня красивое платье, фата, букет. На этой свадьбе не будет моих гостей, только мужчины его семьи. Я в чужом доме. Не знаю, что меня ждет и по венам течет страх.

Я тихо молюсь за себя и дочь, пока в коридоре не раздаются шаги.

Глава 15

Открывается дверь, и я поднимаю голову.

Алекс.

Мы видим друг друга впервые за несколько дней. На нем черный костюм. Детали выверены до мелочей. Сияют алмазные запонки, в нагрудном кармане соцветие белой гортензии. Воротник рубашки глухо застегнут, красные рубцы от ожогов, похожие на жуткие родимые пятна, видны на лице, нижней челюсти и немного на шее. Строгий внешний вид придал ему собранности. Голубые глаза смотрят с выражением победителя.

— Свадебный подарок, — Алекс приятно улыбается, в левой руке он держит белый бархатный футляр, большой и плоский, как коробка конфет.

Футляр он кладет на постель, поднимает крышку. В складках кремового атласа блестят крупные жемчужины: белые с редкими вкраплениями черных, с голубыми камнями и золотой отделкой.

— Не двигайся. Я сам надену.

Алекс опускается на колено. Вблизи я снова ощущаю запах ветивера. Он осторожно приподнимает вуаль и смотрит на губы. Хочет меня поцеловать, но сдерживается: этот цветок он сорвет ночью. Вынимает из футляра ожерелье. Тяжелые и холодные нити кольцами ложатся на шею, застилают декольте ювелирной сетью. Я понятия не имела, что украшения могут быть такими тяжелыми. Смотрю в зеркало и понимаю, что шпильки, которые использовали в прическе и ожерелье — один комплект.

— Пойдем, — Алекс берет мою руку в белой перчатке и помогает встать. В улыбке появляется холодок, но я не понимаю, что это значит. Он кладет мою кисть себе на сгиб локтя и ведет к двери.

Бракосочетание состоится в кабинете его отца.

В конце коридора перед распахнутой дверью нас ждет его брат, внутри остальные мужчины, все, кого я видела на помолвке. Одеты одинаково: в черные костюмы, словно на похороны, с бутоньерками из белой гортензии. Я опускаю глаза — мне страшно. Он смотрит, как мы приближаемся, видит связки жемчуга на моей шее, и загораживает дорогу.

— Не понял… — в голосе гнев. — На ней свадебные украшения мамы?

У него такое лицо, словно он хочет сорвать с меня фамильные драгоценности, чтобы я не оскверняла память этой женщины.

— Она завещала драгоценности моей будущей жене. Сегодня Ника ею станет.

Схватку воли выигрывает Алекс. Брат отступает и будущий муж заводит меня в кабинет. Они там: его отец, дядя, двоюродный брат, все смотрят на нас. Между густыми бровями отца глубокая складка, словно тяжелые мысли мучили его всю ночь. Взгляд останавливается на ожерелье. Я жду новых унижений и публичных издевательств, но все молчат.

— Я хочу, чтобы все поняли, — говорит Алекс, — мои намерения серьезны.

Он поворачивается к столу, за которым стоит нарядно одетая женщина, готовая зарегистрировать наш брак. Как и я, она смотрит вниз — тоже боится их.

— Мы готовы, — он самоуверенно улыбается.

Церемонию проводят быстро, сокращают торжественную часть.

— Вы согласны?

Я не сразу понимаю, что спрашивают мое согласие на брак, и так тихо говорю «да», что регистраторша хмурится. Скорее выдох, чем ответ.

— Вы согласны? — повторяет она, облизав губы. Она впервые в такой ситуации. Прекрасно знает эту семью и, думаю, по выражению моего лица, видит, что я боюсь брака.

— Согласна, — громче повторяю я.

Нас приглашают расписаться.

Беспредельщик уступает право первой подписи мне. Под взглядами мужчин, я вывожу фамилию. Алекс расписывается следом — легко и свободно.

— Можете поцеловать невесту. Прошу прощения… жену.

Алекс поворачивает меня к себе и поднимает вуаль. На мгновение мы пересекаемся взглядами. У него ироничные глаза, холодные, как льдинки, он смотрит так, словно мы в сговоре. Нежно целует в губы. Привыкнув к его хищным поцелуям, я удивлена, что он деликатен… Автоматически кладу ладони ему на плечи и целую мягкие губы. Он чувствует мое еле живое от страха дыхание.

Нас приглашают сделать семейный портрет. На фоне книжного стеллажа, забитого тяжелыми и дорогими томами, меня сажают на стул. Алекс становится позади и кладет на плечо руку. Мужчины выстраиваются вокруг. Фотограф перед нами ищет нужный ракурс. Я кладу белый букет на колени и испуганно смотрю в объектив. Случайно замечаю, что почти все вокруг белое, черное или серое. Снимок будет в черно-белых тонах. Цветными останутся моя кожа, губы, некоторые золотые надписи на корешках книг позади нас, и цветные искорки в ожерелье. Вспышка причиняет боль глазам. Еще несколько снимков и все закончено. Я всего несколько дней здесь, но понимаю: эти люди серьезно относятся к понятиям семьи и брака.