Беспредельщик

Беспредельщик сбрасывает с меня фату и по одной вынимает шпильки, затем снимает с шеи гроздья жемчуга. Расстегивает платье, пальцы проникают под ткань, он проводит ими вдоль позвоночника, вызывая мурашки… Это приятно. Алекс наклоняется и я ощущаю горячее дыхание на спине. Он дышит, как хищник, словно хочет рвать меня на части.

Язык касается старого шрама между лопатками, и я дрожу от необычных ощущений. Алекс лижет шрам, и всем телом прижимается ко мне. Широкий влажный след на спине ощущается прохладной лентой.

Он расстегивает ремень. Правая рука скользит по шее вверх, за подбородок он запрокидывает мне голову. Немного больно сжимает губы. Я не сопротивляюсь: просто жду, что Беспредельщик сделает дальше. Лучше раствориться в этом: в этой ночи, в ощущениях, в его руках — он, распаленный предстоящими сценами и моей безответностью, все равно сделает всё, что захочет…

Глава 16

Алекс сильнее запрокидывает мне голову.

Сквозь прикрытые ресницы я вижу, что он следит за мной. Наслаждается моей покорностью, тем, что может делать все. Ему нравится наблюдать, трогать, подчинять себе. Пальцы проскальзывают в рот — неглубоко. Я посасываю их, робко трогаю языком. Заставляю себя этими ощущениями жить, в них раствориться. Он просто смотрит, и я рада, что Алекс не начал звереть, как тогда, после похищения…

Я ощущаю, как напрягается его живот. Он трется об меня бедрами, наклоняется и дышит на губы.

От страха не получается возбудиться, хотя я очень этого хочу. Происходящее проходит мимо, не заводит, не влечет. Вспоминаю свои ощущения на капоте «мустанга», но вместо огня чувствую страх и холод. В комнате прохладно. Уговариваю себя: ничего страшного. Ничего ужасного не произойдет. Это было много раз. Мне ни разу не было хорошо с мужчиной. Сначала мне нравился Толя — крутой и щедрый, но он быстро открыл истинное лицо. В постели думал о себе, а когда мне не хотелось, напоминал, кто главный. Я его возненавидела, он вызывал у меня отвращение, а я все равно спала с ним. С Алексом не будет хуже…

— Ника, — шепчет он, сжимая мне челюсти. Пальцами сминает влажные губы — ему нравится с ними играть. Алекс без ума от них. До конца расстегивает платье, и оно падает к ногам.

Я так старательно одевалась для него, но Беспредельщик не смотрит на грудь в белом кружеве и на сексуальные чулки.

Ему нужны только губы.

Он сжимает их, впивается ртом, мнет, кусает, проламывается языком в глубину рта. После него все горит, он ранит нежную поверхность зубами, ему даже не нужно, чтобы я отвечала… Алекс хочет владеть моим ртом. Поцелуй затихает сам собой. Ладони сжимают мою грудь, проскользнув под лифчик. Под тонким кружевом мужским рукам тесно и оно рвется, больно врезаясь в тело.

— Снимай все, — шепчет Алекс. — Давай, куколка, скорее.

Стоя к нему спиной, я расстегиваю лифчик. Теперь, когда поперечная лямка не закрывает шрамы, Алекс хорошо видит каждый. И мне не хочется их прятать, больше не стыдно за них. Я снимаю трусики и только потом расстегиваю кружевной пояс. Чулки не успеваю снять — Алекс торопит.

— Ложись, — я оборачиваюсь и вижу, что он расстегивает запонки.

Я ложусь на спину и жду. Кожа покрывается мурашками от холода и страха, возбудиться так и не удалось — я слишком волнуюсь. Алекс сбрасывает пиджак, рубашку, и я невольно любуюсь мощным телом мужа. В темноте следы от ожогов похожи на темные пятна. Их меньше, чем на лице, они оставлены капельками огня. Алекс перевозбужден… Это недолго. Сильно мучить не будет.

— Надеюсь, ты не хочешь от меня детей, Ника, — говорит он, надевая презерватив. — Иди ко мне.

Сильное тело накрывает меня собой. Пальцы пытаются в меня проникнуть, но я автоматически зажимаюсь.

— Что такое? — выдыхает он, наблюдая, как я извиваюсь на постели, закрываясь от него.

Сердце выскакивает из груди. Глупо. Все равно придется с ним переспать.

— Если бы я тебе не нравился, — шепчет он, водя пальцами внизу живота, побуждая меня раздвинуть ноги, — ты бы застрелила меня, когда могла, а не целовала.

Я вспоминаю палец, лежащий на спусковом крючке: Алекс давит, а я сопротивляюсь. Я не хотела стрелять. И сейчас сопротивляться бессмысленно — это просто рефлекс. Мы договорились, что я не знаю слова нет. Я расслабляю ноги, а когда пальцы проскальзывают в меня, полностью перед ним раскрываюсь. Забрасываю руки на шею, когда Беспредельщик вновь целует меня. Ласки помогают немного расслабиться, и поцелуй становится мягким. Я пытаюсь обо всем забыть и о себе тоже, впитываю в себя его желание, его страсть, чтобы они зажгли меня…

Но дальше Алекс не ждет — не может.

Сильно раздвинув мне ноги, с хрипом он входит в меня. Я не успеваю к этому подготовиться.

— Алекс! — я выгибаюсь и со стоном рву ногтями ему спину. Это больно… Он чувствует, сбавляет напор и целует взасос, успокаивая. Чувствует, как дрожит под ним мое тело, ждет и начинает снова, стараясь делать это нежно, пока боль не проходит совсем.

Я щекой прижимаюсь к его плечу, плачу и жду, пока он насытится.