Беспризорник Кешка и его друзья

Опасался он не напрасно: сверху на досках находился Удавка. Не подозревая, что он стоит над самой головой Кешки, Прешиперский закурил сигарету и затем скорым шагом двинулся дальше.

Когда мальчик услышал, что человек прошел, он облегченно вздохнул и тоже стал пробираться по канаве в ту же сторону.

Вдруг, неожиданно для себя, беспризорник наткнулся на четырехугольный бутовый камень, преградивший ему путь. Тщетно разыскивая проход, он пал духом: впереди ход был завален, а позади к нему приближались полицейские. Кешка плечом подпер камень, уперся ногами в балку и что есть сил надавил, но камень не поддавался. Мальчик обернулся и увидел, как позади луч фонарика мечется по стенам канавы. Отчаявшийся Кешка вытер со лба пот и распластался на холодном дне, не зная, что ему предпринять.

6

Пожарники, работавшие с разных концов, приближались друг к другу. Усилился треск ломающихся досок, скрежет гвоздей и обручей.

Наступил момент, когда осталось несколько метров до полного вскрытия настила. Контрразведчик, видя, что работы подходят к концу, а распространителя прокламаций нет ни там, ни тут, стал терять терпение. Он уже не шагал взад и вперед, а почти бегал и беспрестанно курил.

Не дождавшись, пока пожарники взломают последнее звено досок, он подбежал к ближайшему отверстию, нагнулся над канавой, посветил фонариком и ахнул: мальчишки там не было! Неописуемая ярость отразилась на его лице. Прешиперский вскочил на ноги и, не веря своим глазам, опять припал к отверстию и потребовал, чтобы другие проделали то же самое. Когда полицейские подтвердили, что действительно крамольника в канаве нет, поручик поднял вверх руки со сжатыми кулаками и закричал:

— Сбежал! Сбежал, мерзавец! Что он, сквозь землю провалился, что ли? Ведь оба отверстия охранялись?!

Дружинники и полицейские, переглядываясь между собой, таращили глаза в пустую канаву. Один из пожарников промолвил:

— Отчаянная голова, стало быть, ежели убежал.

Для взрыва не хватало именно этого замечания. Поручик пришел в еще большую ярость. Он подбежал к полицейскому и стал размахивать кулаками:

— Это ты, разиня, выпустил преступника из рук. Бражник!.. Балбес!.. Дурак!.. — он с размаху ударил полицейского по лицу, затопал ногами. — Мало вас расстрелять! Повесить сволочей!..

Погребальный вид был у всех выстроившихся в шеренгу помощников Прешиперского. Они не считали себя виновными, но не смели оправдываться перед расходившимся начальником. В пылу гнева он действительно мог пристрелить кого-нибудь тут же на месте. Теперь они стояли перед ним, как провинившиеся школьники. Кто держал лом, кто — топор, кто — доску, а полицейский Ситников для чего-то обнажил саблю, будто собирался немедленно препроводить арестованного в контрразведку.

— Что у вас за идиотский вид?! — не переставал беситься Удавка, бегая перед строем пожарников и полицейских. — Какой дурак прислал вас ко мне?!

— Разрешите, вашбродь, опять приколотить энти доски на место? — отважился спросить один из дружинников.

Но поручик и в спокойном состоянии не мог терпеть, чтобы кто-либо высказывал свои соображения. Он любил, когда подчиненный только молчал и преданно смотрел на него. А в такую критическую минуту тем более! Стоило пожарнику заговорить, как гнев поручика вспыхнул с новой силой.

— Я тебе приколочу дурную башку, болван!.. Я прибью ее гвоздями к этому настилу! Ты у меня сгниешь здесь в канаве!.. Марш!.. Марш!.. Вам нечего тут больше делать. Катитесь!.. — взревел Прешиперский, хватаясь за пистолет и наступая на дрогнувшую шеренгу перепуганных дружинников.

Пожарники, видя, что взбесившийся контрразведчик может наделать бед, вскочили на свои повозки, ударили по коням и понеслись во весь опор в пожарное депо.

Прешиперский злобно посмотрел вслед удаляющимся бочкам и погрозил кулаком. Он совершенно растерялся и не знал, с чего начать поиски. Потом спохватился, круто повернулся к полицейским.

— А вы что стоите с повешенными носами, беспросветные дураки? — тихим и вкрадчивым голосом говорил поручик, вытянув шею. — Ничего?! Так марш ко всем чертям! Вон отсюда!! А то я вас!!!

Полицейские приподняли сабли и пустились в разные стороны.

После того как уехали пожарники с догоравшими факелами и скрылись полицейские, на базарной площади воцарилась прежняя тишина. Даже сторож-китаец не появлялся больше, не бил в колотушку. Наблюдая за действиями русского «капитана», он трепетал не меньше дружинников и рядовых полицейских. Он притаился за углом здания «Казенных весов» и боялся даже близко подойти к взломанному настилу.

Прешиперский со злостью пнул ногой обруч, подошел к валявшейся доске, сел на нее и обхватил руками голову: «Опростоволосился! Осечкин не преминет устроить мне какую-нибудь гадость».

Отчаявшийся сыщик стал подбадривать себя мыслью, что этой же ночью примет все меры. «Ищеек! Ищеек привести! Вот идея!» — подумал он и уверенно зашагал прочь с базарной площади.

Сторож-китаец, наблюдавший за грозным «капитаном», стал опять негромко стучать в колотушку:

— Тра-та-та! Тра-та-та!

Лу становится беспризорником

1