Беспризорные. Бродячее детство в Советской России (1917–1935)

Во время знакомства с колонией Витька Горьковский из команды Макаренко рассказывает о том, как ведут себя старшие – «глоты» (это слово, означающее «жадный», «алчный», в переносном смысле использовалось для названия кулаков-эксплуататоров, а также криминальных авторитетов):

Витька вдруг прищурился и рассмеялся:

– А теперь знаете, что они изобрели, гады? Пацаны их боятся, дрожат прямо, так что они делают: организаторы, понимаете! У них эти пацаны называются «собачками». У каждого несколько «собачек». Им и говорят это утром: иди, куда хочешь, а вечером приноси. Кто крадет – то в поездах, а то и на базаре, а больше таких – куда там им украсть, так больше просят. И на улицах стоят, и на мосту, и на Рыжове. Говорят, в день рубля два-три собирают. У Чурила самые лучшие «собачки», – по пяти рублей приносят. И норма у них есть; четвертая часть – «собачке», а три четверти – хозяину. О, вы не смотрите, что у них в спальнях ничего нету. У них и костюмы, и деньги, только все попрятано. Тут на Подворках есть такие дворы, и каинов сколько угодно. Они там каждый вечер гуляют[125].

Вожаки

Вне колоний, в группах беспризорников, промышляющих карманными кражами и воровством, была жесткая иерархия. Об этом нам рассказывает Коля Воинов. Недавно освоивший воровское мастерство, после первой неудачной попытки ограбления он чудом избежал расправы.

Позже я узнал, что среди беспризорных были «вожаки», юноши в возрасте семнадцати-восемнадцати лет. Мои спасители были как раз из этой категории. Они, «вожаки», не воровали, а посылали младших «на работу» и присматривали за ними. Просто одетый, «вожак» смешивался на рынке с толпой и, увидев наметанным глазом хорошую возможность, отправлял мальчика «работать». Ребенку легче остаться незамеченным в толпе. Вожак наблюдал издалека. Если у мальчика все получалось, он делился добычей с «вожаком»; если его же воришка был пойман, «вожак» спешил ему на помощь. Сцена разворачивалась так:

– Товарищ, тебе не стыдно бить ребенка? Ты что, с луны свалился? Разве ты не знаешь, что в Советском Союзе бить детей запрещено?

– Не лезь не в свое дело. Я схватил его за руку в своем кармане.

– Ты с ума сошел! Мальчик тебя просто толкнул, а ты стал его бить. Как тебе не стыдно, товарищ!

Обиженный гражданин начинает возмущаться. Поднимается суматоха, подходит милиционер. «Свидетель» жалуется на «культурную отсталость» народа: ведь он защищает слабых и детей. Часто дело заканчивалось тем, что милиционер делал выговор жалобщику, а если «вожак» не унимался, мог даже доставить потерпевшего в отделение милиции. Законопослушные граждане знали, что приятели беспризорника будут мстить, поэтому часто избегали открытого противостояния[126].