Бессердечие магов

Поединок этим вечером был обставлен гораздо менее официально, чем все предыдущие, – даже несмотря на участие Просперо. Ни шампанского с закусками, ни обслуги в униформах. Просто большая свободная комната в апартаментах, настолько безликая, что это казалось нарочитым.

– Времени, – ответил Иэн.

Выбор был сложным и амбициозным. Сидни бросила взгляд на мага соискателей. Он ждал, бесстрастный и собранный.

– Пожалуйста, – сказала Сидни, – Не стесняйся меня поразить.

Иэн ухмыльнулся.

Поединок начался.

Иэн запустил руку в карман и достал маленькую коричневую косточку. Она была похожа на семечко. Положив семечко на стол, он начал обратный отсчет от полуночи, называя часы и все их четверти. По мере того как он говорил, семя выпустило зеленый росток, росток начал вытягиваться, давая стебли. Иэн продолжал считать. Стебли покрылись шипами, потом – бутонами и цветами. Помещение наполнил аромат роз.

Иэн закончил отсчет. Он произнес еще одно слово – и в воздухе зазвучало громкое тиканье часов. Розы стали сворачиваться обратно в бутоны. Процесс шел все быстрее и быстрее, причем ни листка, ни лепестка не опадало: просто растение сжималось.

Часы остановились. Осталось только семя.

Под аплодисменты магов Иэн вручил семя Сидни.

– Оно прорастет, если его посадить.

– Куплю горшок.

Чаровать начал второй маг, Хокинс.

Спустя секунд тридцать Иэн вдруг насторожился. Он направился к Хокинсу. Остановился. Обошел один раз вокруг него, уставившись на его руки, наблюдая за тем, как они подергиваются и меняют форму. Один палец Хокинса с громким щелчком вылетел из сустава.

– Вы можете остановить раскрытие чар? – спросил Иэн.

Хокинс отчаянно замотал головой. Его руки продолжали двигаться, слова заклинаний стремительно лились из его рта. Кровь капала с висков, словно пот, сочилась из глаз и ушей. Еще один палец вывихнулся…

Иэн четко произнес, обращаясь к собравшимся:

– В чарах ошибка. Дом Просперо прекращает этот поединок до того момента, пока не будет доказано, что сбой вызван магией, а не самим магом, и будет объявлен ничейный результат. Остальным, если у них нет желания смотреть, как этот мужчина истекает кровью, лучше уйти домой.

Будь на месте Иэна любой другой, собравшаяся толпа, скорее всего, проигнорировала бы эту рекомендацию и осталась поглазеть, как Хокинс, попавший во власть ужасающе исказившихся чар, умирает. Однако это был Иэн и это был Дом Просперо, только что отказавшийся от выигрыша, – и если сбой магии не будет доказан, это обязательно отразится на результатах. Ах, какая это была сплетня! Вот поэтому все и ушли.

Сидни осталась.

– С вашего разрешения я бы хотела посмотреть, не смогу ли помочь.

Хокинс безнадежно кивнул. Он больше не мог говорить. Его зубы сжались с такой силой, что Сидни было слышно, как они крошатся. Она подняла обе ладони на уровень головы Хокинса – и тени в комнате стали гуще. Она негромко взяла одну ноту. Оборвала ее.

– То… то, что с вами происходит, – не из-за магии. Это ее отсутствие. – А за этим отсутствием обнаружился тот же мучительный голод, который она ощутила в магии Ангела Вод. Понимание навалилось на нее, словно предчувствие беды. – Это пустота, которая работает… не знаю… как черная дыра. Она утягивает вашу магию. Она… она будет тянуть, пока не останется ничего. Пока она вас не использует целиком. Мне очень жаль.

Иэн судорожно сглотнул и отвел взгляд.

– Я могу облегчить ваш уход, – сказала она Хокинсу очень мягко.

Хокинс кивнул.

Слова Сидни звучали мягко и тихо – колыбельной.

Глаза у Хокинса закрылись. Его тело продолжало ломаться, но лицо было умиротворенным. Он судорожно выдохнул, а потом откашлялся струей крови. Его плоть растворилась, поднимаясь шипящим зловонным дымом, оставив только груду рассыпавшихся по полу костей.

Иэн ударил в стену с такой силой, что рассек кожу на костяшках пальцев. Боль обожгла ему кисть и запястье.

– Гребаный идиотизм!

– А он тут не во всем? – отозвалась Сидни. – Забудь. Риторический вопрос.

– Если бы он чаровал первым… – начал Иэн.

Сидни пожала плечами.

– Скорее всего, результат был бы тот же. Вы пользуетесь разной магией. И если бы я не знала об этом раньше, то убедилась бы сейчас.

Лицо Иэна застыло маской.

– У тебя кровь носом пошла.

Иэн полез в карман за платком. Когда он, прижимая к носу смятую ткань, поднял взгляд, Сидни уже исчезла.

* * *

Сидни погрузилась в ванну, и вода – такая горячая, какую только можно было вытерпеть, – придала ее коже румянца. То, что Поворот потребует смертей, не стало неожиданностью. Наступит время, когда смерть станет самой сутью. Однако ощущение того, как Хокинс просто угасал у нее под рукой… Тут была возмутительная несправедливость. Это был, как и сказал Иэн, полный идиотизм.

Вода стекала с ее пальцев, сбегала по руке, потянувшейся за бокалом вина, который Сидни пристроила на краю ванны.

Она не была знакома с Хокинсом. И в других обстоятельствах ей не было бы дела до его смерти. Если бы она вышла против него в поединке на смерть, то убила бы его, не колеблясь. Однако сейчас ей не удавалось избавиться от горечи произошедшего.