Бессердечное милосердие

Лагерь мы разбили в нескольких милях от границы леса Голубого Ви и собрались вокруг костра, поджидая Джунипер, которая в одиночестве готовилась к молебну по рано умершему другу. Молитвы будут произнесены, едва Луна войдет в зенит, а затем мы по традиции Квиксов воздадим Уоррику последние почести.

На меня вопрошающе взглянул Вайтал. Я кивнула, и он продолжил:

– Королева-Затворница все била и била его тростиной, а с уст ее не сходило имя богини Фен. Она хотела донести до нас его боль и в этом преуспела.

– Прикончив его, она убила бы еще одного из нас, а третьего бы отпустила, дабы он разнес молву о случившемся и посеял бы повсеместно страх, – сказал Лейф, стоя с Вайталом плечо к плечу.

Тригв вытащил фляжку и подал ее мне.

– Вот Вайт. Пока я ждал вас, купил его в Мисте, – вымолвил он. – Почти не сомневался, что пригодится нам, вот он и пригодился.

Я сделала долгий, жадный глоток и передала фляжку Квиксам.

– Уоррик умер как храбрец, – сообщила я. – Сражался со мной из последних сил. Королеве-Затворнице так и не удалось сломить его дух, и он неистово бился до самого конца.

Вайтал со вздохом кивнул.

– Значит, мы встретимся с ним в Холхалле.

Вернулась Джунипер и немедля приступила к молебну. Он сочетал песнопения и танцы, обращенные к небу жесты и речитативы, переходящие порой в неясные бормотания. В середине действа Джунипер поставила меня на колени и довольно долго держала мои руки над самым пламенем, изгоняя темных духов, которые, налетев на Уоррика в мгновение его смерти, затем репьями прицепились ко мне и теперь грозили всем поблизости скорой погибелью.

Молитвы Джунипер принесли нам облегчение, поскольку Уоррик покинул наш бренный мир, а стараниями Морской Ведьмы его душа, несомненно, воспарила в Холхаллу.

По кругу пошла фляжка с вайтом, и мы проговорили до глубокой ночи. Квиксам мы поведали о нашей встрече с Морскими Ведьмами и Матушкой Хаш, а Тригв узнал о событиях во владениях Королевы-Затворницы. И, разумеется, еще и о том, как Элан Вулф отказалась биться со мной, и о том, как я перерезала ей горло, и она умерла у меня на руках, а после превратилась в ослепительный луч света.

– Воскресшая ведьма! – прошептал Вайтал спустя несколько мгновений после того, как я закончила свой рассказ.

– Да, – подтвердила я.

Было уже далеко за полночь, а мне казалось, что мои ноги все еще погружены в воду горячих ключей. Прощание с душою Уоррика порядком вымотало меня, но я обрела покой и умиротворение.

– Получается, Матушка Хаш отправила нас в самое пекло и хитростью принудила к схватке между ведьмами. – Руна сделала основательный глоток огненного напитка. – Будто наняла нас для очередного убийства из милосердия. Будто нам и знать ни к чему, во что нас втравливают.

Джунипер, раскрыв ладони, воздела руки.

– Правда гораздо сложнее, Руна, чем тебе представляется. Матушка Хаш была уверена, что без нашей помощи не обойтись, и оказалась права, но ее намерения не были ни хитроумными, ни коварными, а цель она преследовала самую благую.

Руна, лукаво глядя на Джунипер, поинтересовалась:

– Так неужто она открыла истину тебе?

Джунипер в ответ лишь покачала головой.

Руна придвинулась к костру, бросила в огонь ветку и заявила:

– Все, что я увидела в Мерроу, полностью подтверждает то, что я и раньше слышала о ведьмах. Они заботятся только о себе самих.

Ови отклонилась назад, скрестила ноги и одарила Руну полуулыбкой, на которые всегда была скупа.

– А разве все мы не таковы?

Я на манер Джунипер подняла руки с раскрытыми ладонями.

– Так или иначе цель не достигнута. Королева-Затворница наперед знала, что я задумала ее убить. Сейчас она, может быть, и мертва, но непременно воскреснет, и, воскреснув, обретет еще большие силы, чем были у нее прежде.

Руна пожала плечами, и ее темные волнистые волосы колыхнулись.

– Если она и в самом деле оживет, то пусть себе начинает Войну Ведьм. Нам-то до этого что?

– Войны между ведьмами не было уже несколько столетий. – Джунипер накинула на голову капюшон своего плаща милосердия, и лицо ее скрыла тень. – Война Ведьм – дело не шуточное.

Я кивнула, поскольку считала, что она полностью права.

Лейф и Вайтал за все время разговора не проронили ни слова. Уставившись в костер, они прихлебывали вайт и, вне всяких сомнений, мысли их были полностью заняты погибшим товарищем.

Я повернулась к ним и взяла у Вайтала фляжку. На болотах измученный страхом и страданиями он казался мне старше, но сейчас я разглядела, что на гладком лице его нет даже намека на усы и бороду, а значит, ему не больше семнадцати.

– Что вы оба намерены делать дальше? – спросила я. – И зачем вам вообще было тащиться с нами через болота?

Голубые глаза Вайтала встретились с моими.