Бессердечное небо (ЛП)

Мое сердце заколотилось, и я сжал челюсть, бросив взгляд на Калеба и Лэнса, проверяя, не подслушали ли они его своими дарами Вампира, и одновременно размышляя, действительно ли этот мудак имеет хоть какое-то представление о сделке, которую я заключил со звездами, или он просто закинул удочку. Признаюсь, я старался избегать его как можно чаще с тех пор, как мы вернулись сюда, не желая, чтобы он заглядывал в мое будущее, но подозреваю, что сейчас оно настолько переплетено с будущим Рокси, что он не смог не заметить этого. В любом случае, я не желаю, чтобы кто-то из них подслушивал разговор, поэтому наложил на нас заглушающий пузырь и подбородком указал на пустой проход справа от нас, а затем нырнул в него.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — прорычал я, приближаясь к нему и пытаясь заставить отступить угрозой в своей позе, но он только посмотрел мне в глаза и усмехнулся.

— Думаю, мы оба знаем, что знаю. Так скажи мне, придурок, какую сделку ты заключил со звездами, чтобы разорвать узы, наложенные на тебя и мою сестру? — потребовал он, словно у него есть право на обсуждение моих дел.

Я хотел вмазать ему по его тупой морде. Мне никогда не нравился этот урод. Он всегда хихикает с Лэнсом над их маленькими личными шуточками или ведет себя так самоуверенно, поскольку у него есть чертово Зрение. Хотя должен признать, что он спас мою задницу, когда дело коснулось Милдред, и если бы он не привел меня в эту проклятую звездную пещеру, то Рокси и Дарси сейчас вполне могли бы быть мертвы.

Я отвернулся от него, сделав несколько шагов в темноту, провел рукой по лицу, пытаясь прогнать гнев, порожденный моим Драконом, и подумать об этом рационально. У него есть Зрение. И даже если мы не близки, моя связь с Рокси явно имеет для него значение настолько, что позволяет ему видеть мою жизнь, и он, очевидно, уже понял, что мое будущее закончится довольно быстро на Рождество через десять месяцев.

Реальность того, что он увидел это, ударила меня под дых. Да, я знаю, что так будет. Я не ебаный идиот. Однако я пытаюсь жить настоящим моментом, наслаждаться любовью и жизнью, вкус которых я только начал познавать с момента моего слишком недавнего освобождения от контроля отца. Прошло уже восемь недель, но мне кажется, что прошло не так много времени. Ощущение, словно пролетел миг, а я едва попробовал на вкус все то, о чем всегда мечтал, что мог бы потребовать для себя. Года никогда не будет достаточно, но теперь я понимаю, что он будет таким коротким, что это сломает меня.

Я снова обернулся к Габриэлю, боль разрывает мою грудь, вынуждая посмотреть правде в глаза и признать свою вину.

— Они должны были умереть, — ответил я ему, мой голос слегка дрогнул, когда вспомнил видения, которые мне пришлось пережить. — Звезды рассказали мне об их судьбах и показали, как сложится та борьба, если я не предприму никаких действий. Либо Рокси, либо ее сестра, а может быть, и они обе погибли бы, как ты и сказал, если б я не заключил ту сделку.

— Какую сделку? — спросил он, его поза напряглась, словно он приготовился к удару, который, как он уже знает, последует.

Я смотрел на него несколько долгих секунд, зная, что в тот момент, как озвучу правду, она станет реальностью. Я потеряю контроль над ситуацией. Воплощу ее в действительность и буду вынужден иметь дело с тем, что из этого получится.

Слова сорвались с моих губ в порыве, и я почувствовал, как меня охватывает горе. Возможно, я страшно боялся потерять Рокси, когда заключал эту сделку, возможно, был готов обменять свою жизнь на ее жизнь из-за того, как сильно любил ее. Но я пока не испытал, что значит по-настоящему любить ее и быть любимым ею. И это блаженство, которое я украл для нас, спешило к неизбежному концу, который принесет ей только еще больше боли. Единственное, что я поклялся никогда больше не делать.

— Я обменял свою жизнь на их жизни. У меня есть год, чтобы доказать ей, что могу подарить ей мир, а после звезды вырвут его у нее, когда призовут меня в свои объятия.

У Габриэля отвисла челюсть, и я понял, что он не предвидел, как эти слова вырвутся из моего рта. Черт, я даже не подозревал, что расскажу ему, пока они не вырвались на свободу. Но вот она. Уродливая, честная правда, и теперь она распирала его так же, как и меня.

— Это уничтожит ее, — выдохнул он, в его глазах читалась боль за девушку, которую я очень люблю, и это сломало что-то во мне.