Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Наша беседа прервалась из-за официантки, которая принесла нашу еду, она поставила на стол «Кровавую Мэри» и яйца бенедикт. Мы все замолчали, пока она не ушла достаточно далеко, чтобы не слышать наш разговор. Когда она все-таки скрылась из вида, папа заговорил раньше, чем я успела закончить свое предложение.

– Слушай, я не заинтересован в том, чтобы нанимать еще одного адвоката, женщину или нет. Это будет выглядеть так, будто мы в отчаянии. – Он начал агрессивно резать свой пирог со шпинатом.

– Мы в отчаянии, – надавила я, а мои глаза чуть не выпали из орбит.

– Я не хочу, чтобы Кристиан Миллер понял это.

– О, теперь ты заботишься о мнении? – воскликнула я, зная, что все это можно было предотвратить, если бы папа не был так резок, когда уволил Аманду. Если верить, что все остальное, о чем она говорила, было неправдой. Правда, с каждым днем эта гипотеза казалась мне все менее вероятной. Кроме того, я честно не хотела заботиться о том, что думал Кристиан. Если я начну думать об этом, то в итоге заберусь глубоко в норку и умру от унижения из-за его отказа в сауне «Солнцестояния». Он и Клэр наверняка сильно посмеялись над этим. В этом нет ничего такого. И не то чтобы меня заботило мнение Миллера настолько, что мешало спать по ночам.

– Нет большего греха, чем гордыня, пап. Гордость – это не та роскошь, которую ты можешь себе сейчас позволить, – размеренно сказала я, пробуя другую тактику.

– Арья, я не буду в последний момент менять решение, потому что какой-то твой неизвестный друг так сказал. – Мой папа кинул салфетку на стол и поднялся. – На этой ноте, я думаю, тебе стоит приложить больше усилий в этой игре. Ты ходила за мной по пятам, как потерянный щенок, и делала слишком мало, чтобы помочь мне избавиться от этой проблемы.

Избавиться от этого? Он думал, что у меня компания, способная снять его с крючка?

– Виновата. Только подожди, пока я достану волшебную палочку, чтобы сказать судье, что ты невиновен, – проговорила я, точно не зная, как мы с папой дошли до подобных отношений. Мама смотрела то на меня, то на него, будто мы были двумя незнакомцами, которые прервали ее завтрак.

– Увидимся дома, Беатрис. Арья. – Папа покачал головой, после чего кивнул мне и ушел от нас. У меня не было слов, а мама в это время сделала еще один глоток своего джин-тоника. Ей было все равно, что мой отец был расстроен. Опять же, я никогда не видела, чтобы мои родители вели себя как нормальная пара хотя бы раз. Их отношения больше были похожи на отношения двух родственников, которые друг другу не очень нравились.

– Думаешь, он это сделал? – выпалила я.

– Арья, умоляю тебя. У твоего отца точно было немало романов, но все они были по обоюдному согласию. Эти женщины сами бессовестно бросаются на него. Уверена, он и Аманда какое-то время наслаждались компанией друг друга, а она надеялась на большую компенсацию, пока он не заменил ее новой версией, – безупречная маска спокойствия даже не надкололась на ее лице. Она продолжила спокойно разрезать свои яйца бенедикт вилкой и ножом, потихоньку завтракая.

– Он изменял тебе? – спросила я, прежде чем поняла, что уже знаю ответ на этот вопрос.

Мама гортанно рассмеялась, оторвав кусочек хлеба и зажав его между красными губами.

– Изменял, изменяет и будет изменять, сама выбери нужное тебе время. Но я бы не назвала это так. Измена предполагает, что мне не все равно, а у меня давно нет интереса выполнять супружеские обязанности. Всегда было понятно, что если он хочет женской ласки, то ему нужно было искать это на стороне

– Почему вы тогда не развелись? – выплюнула я, внутри меня гудел гнев. Я не питала иллюзий насчет счастливого брака моих родителей, но думала, они были хотя бы пытаются что-то сделать.

– Потому что, – пробубнила она. – Зачем нам проходить через этот ужасный и безвкусный беспорядок, если у нас есть понимание?

– Где твоя гордость?

– А где его? – в ответ спросила она почти весело. – Добродетели плохо стареют в высшем обществе. Думаешь, спать с разными неизвестными женщинами, подобно вору, благороднее, чем то, что я сижу дома и знаю об этом?

Моя реальность, какой я ее знала, просто разрушилась. Я не могла сказать, что возносила папу на пьедестал, но точно смотрела на него через розовые очки. Теперь мне было интересно, что еще мои родители скрыли от меня.

– Как много было измен? – Я поудобнее устроилась на стуле, чувствуя, что после этого у меня обострится экзема.

– Шесть? Семь? Я имею в виду серьезную заинтересованность. А так… Кто знает? Я не знала про Аманду, но были и другие. Его неверность началась давно. Еще до того, как ты и твой брат родились, на самом деле. Но после того, как Аарон умер… – она пренебрежительно махнула рукой, отвечая мне.

Мое сердце не разбилось, но достаточно сильно надломилось, потому что в этот момент она была человечной и милой, не той женщиной, которая игнорировала мое существование с того дня, как потеряла моего брата.

– Это ужасно.