Бессердечные изгои. Падший враг

– Я так горжусь тобой. – Арья утянула меня в объятия. – За все, что ты сделала сегодня, и за то, что собираешься сделать. Теперь передай мне мой комочек радости, пожалуйста. У меня кое-что есть для тебя.

Я вернула ей Луи, хоть и неохотно, а затем выставила ладонь между нами, пока она искала в сумке вещицу, о которой я ее попросила.

– Ты уверена, что Кристиан не против? Насчет того, что ты отдала мне это? – спросила я. Это нарушение неприкосновенности частной жизни и владения.

– О, он будет против. Не будет конца его возмущению. Но разве он может долго злиться на меня? Не думаю. К тому же, как только он поймет, что на кону, то будет рад. Поверь мне. – Она сжала пальцы вокруг ключа. – Швейцара зовут Альфред. Если с ним будут какие-то проблемы, то скажи ему позвонить мне.

И вот так просто я достала ключи от квартиры Арсена.

Теперь все, что мне было нужно, это открыть его сердце.

* * *

Конечно, мне хотелось, чтобы Арсен был дома, когда я вернулась в Нью-Йорк. Но как только я приземлилась и позвонила Арье, сообщая о своем приезде, она рассказала, что узнала от Кристиана об отъезде Арсена в Лондон до позднего вечера. Он собирался подписывать документы по продаже «Калипсо Холла».

Капелька печали заставила мой живот сжаться. «Калипсо Холл» нуждался в определенном уходе, и театр действительно не всегда был процветающим местом, но в нем было так много очарования. В этом была его красота. Что-то, на что нельзя было указать пальцем. И к тому же он принадлежал его матери. Патрис. Его самая последняя ниточка к ней. К ней настоящей.

Но мне хотелось быть здесь, когда он вернется из Лондона. По большей части потому, что помнила, как он однажды сказал, что никто никогда не ждал его дома. Он всегда был одинокой звездой, плывущей по темной и огромной Вселенной.

Я воспользовалась ключом, который мне дала Арья, и толкнула входную дверь в его квартиру, открывая ее. Волна удовольствия захлестнула меня. В квартире пахло Арсеном. Его особый запах, от которого подгибались колени.

Его квартира выглядела точно так же, как и в ту ночь, когда я осталась здесь.

Проверив телефон, я поняла, у меня было еще несколько часов до его возвращения. Я решила устроить себе небольшую экскурсию. Арсен так и не провел ее мне, и, учитывая, что в последнюю нашу встречу он признался мне… Сомневаюсь, что он был бы против.

Сначала я вернулась в гостевую комнату, где он обнимал меня. Покрывала выглажены, и в комнате хорошо убрано. Будто меня здесь никогда и не было. Не знаю, чего я ожидала… Незаправленную кровать, какой мы ее оставили? Это было не в стиле Арсена. Я медленно направилась по коридору. Прошла в ванную. Открыла все шкафчики, мои уши горели от моей же наглости. Все, что у него было здесь, это лейкопластыри, обезболивающие и немного таблеток от изжоги.

Добравшись до его спальни, я замерла. Моя рука застыла на дверной ручке. Нерациональная часть меня боялась, что я найду его там с другой. Я не знала почему. Очевидно, его здесь нет. Арья рассказала мне, он поехал на встречу с каким-то напыщенным знакомым из Академии имени Эндрю Декстера.

Но с тех пор как Пол…

Нет. К черту Пола. Ты двигаешься дальше. Ты не позволишь прошлому руководить твоим будущим.

Я распахнула дверь. Как только я сделала это, весь воздух выбило из моих легких.

Потому что он здесь.

Висит во всю стену. Где должен быть телевизор. Прямо напротив его кровати. И он все так же прекрасен, каким я его помнила.

Постер «Чайки».

Тот самый огромный, который по волшебству «испарился» несколько месяцев назад. С моим лицом на весь кадр.

Это Арсен тогда взял его. Он был тем, кто украл его. Кто вмешался в работу камер и забрал все проклятые записи того, как он сам забрал эту штуку.

Мое лицо уставилось на меня в ответ. Я выглядела спокойной… Может, даже немного мечтательной.

Но он не мог быть здесь. Это не мог быть он. Постер потерялся на раннем этапе наших отношений, ну или чем-то, что тогда было между нами.

Но это… Как?

Его слова с нашей последней встречи нахлынули на меня:

«Моя потребность все время быть рядом с тобой была не из-за Грейс, а из-за тебя очень и очень давно. С того момента, как ты сбежала из «Нового Амстердама», сбив беднягу Кори с ног».

Он не соврал. Я ему правда понравилась с самого начала.

Я подошла к постеру и положила руку на мое напечатанное лицо. Что-то мокрое и странное стекло по моей щеке. Я потянулась рукой, чтобы достать это, и внимательно осматривала кончик пальца, на котором можно было увидеть идеально ровную, прозрачную и соленую слезу.

Я плакала.

Я наконец-то плакала!

Я больше не проклята, и ко мне вернулись все мои чувства.