Бессердечные изгои. Падший враг

– Мы еще во всем разберемся. – Лукас пошевелил пальцами в воздухе, уже говоря с кем-то по телефону. Он так расстроен, что даже его шляпа упала, а он не удосужился ее поднять. – Я пойду к руководству и попрошу показать записи камер с прошлой ночи. Это могут быть уборщики, пытающиеся заработать на eBay.

– Ну, пошли. – Рахим положил руку мне на плечо. – Нам еще надо отыграть спектакль. Не волнуйся за постер. Мы вернем его.

– Но что, если нет? – спросила я. – Он дорогой. И он был полезен для продвижения. Люди могли увидеть его снаружи. К нам заходили из-за него.

Мы и без потери плаката были в невыгодном положении, практически без бюджета.

– Не думай об этом сейчас, – попросил Рахим. – Мы ничего не можем поделать, кроме как зажечь на сцене.

Так мы и поступили. Спектакль получился взрывным. Я чувствовала себя другим человеком на сцене. Может, потому, что я становилась другим человеком, как только яркий свет ударял мне в лицо. Я – старая версия Уинни. Та, которая оставила Малберри-Крик. Она брала все в свои руки и спасала положение.

Как только я сошла со сцены, то реальность настигла меня, и я почувствовала себя измотанной. Последние недели были тяжелыми. Я все еще старалась смириться с мыслью, что у Пола была секретная жизнь, и не та, которой он мог бы гордиться. Четыре дня назад я наконец постирала его наволочку. Убрала его кроссовки в шкаф для обуви. Постоянное напоминание о мужчине, который закрутил роман со своей коллегой, больше не утешало меня, как раньше, так как теперь я знала правду.

Я вышла через черный вход театра. Здесь еще стояли несколько театралов, которые задержались в надежде получить автограф. Я улыбалась, фотографировалась и подписывала билеты и открытки.

Когда толпа разошлась, я направилась в конец переулка, чтобы поймать такси. Уже почти у тротуара чья-то рука схватила мою и затащила вверх по небольшой лестнице, ведущей к задней части ресторана.

Задыхаясь, я вырывалась, пытаясь вернуться на дорогу. Крепкие руки обвили мою талию, прежде чем я успела сбежать. Они дернули меня назад, и моя спина врезалась в крепкий, мускулистый торс.

– Простушка, – насмехался Арсен мне в ухо. Волоски на шее поднялись от волнения, но я испытывала не страх. Лишь трепет.

– Тебя трудно схватить, – проговорил он. Я узнала его, как старую колыбельную. Его запах. Его рост. Твердость его тела. Боже, я совсем потеряна.

– Хватать меня не должно быть в списке твоих дел, – выдавила я. – Это сексуальное домогательство.

– Мои извинения. – Он сделал большой шаг назад, освобождая мне место, чтобы я могла развернуться и кинуть на него ледяной взгляд. – Ждал, когда получу от тебя весточку о нашем маленьком обмене информацией.

Конечно. Зачем ему еще меня искать? Спросить, как я? Боже, а может, уделить внимание «Калипсо Холлу»?

– На самом деле, даже хорошо, что ты здесь. – Я выпрямилась. – У меня есть что обсудить с тобой.

Он наклонил голову. Теперь я полностью завладела его вниманием.

– Кто-то украл постер «Чайки» из лобби театра. – Я положила руки на талию. – Он пропал.

– Вот для чего нужна охрана. Руководство достало записи с камер наблюдения?

– Лукас занимается этим сейчас. Между тем я знаю, ты не фанат тратить деньги на театр, но нам нужен новый постер.

– Поговорите с бухгалтерией. – Он со скучающим и отдаленным видом прислонился к перилам. – Я не имею прямого отношения к театру, и теперь, когда я чертовски одержим его продажей, тебе повезло, что я до сих пор плачу за электричество.

– Они заморочат нам голову. – Я покачала головой. – Нет плаката, нет договоренности.

– Вот это да, Уиннифред, очень похоже на вымогательство. По моему совету отрастила еще один дюйм позвоночника? – Его смешок эхом отозвался во мне, мрачный и унизительный.

Как этот человек все еще жив? Как его никто не убил?

– Избавь меня от насмешек из третьего класса. – Я подняла руку. – Мы оба знаем, что тебе больше нужно в кабинет Пола, чем мне та папка.

– Это очень по-декадентски и неприлично. Ты когда-нибудь поступала так с Полом? – Его темные глаза блестели в темноте.

Нет. Я никогда ни с кем так не поступала. Он единственный человек, рядом с которым я чувствовала себя смелее.

– Как ты смеешь? – рявкнула я. – Даже не сравнивай себя с ним. Он был…

– Святой покровитель верности и утонченности. Знаю, знаю. – Он оттолкнулся, спускаясь по лестнице с провокационным зевком. – Если ты спросишь меня, то каждого уважающего себя миллионера должна шантажировать его любимая жена, хотя бы раз. Это очень волнительно для влиятельного человека его положения. Идея передачи контроля.

Я понятия не имела, о чем он говорил. Пол был бы в ужасе, если бы я поступила с ним подобным образом.

– Так ты достанешь нам еще постер или нет? – нетерпеливо спросила я, следуя за ним.

– Да. Но в этот раз со всеми актерами на нем. Ты не проявила себя как полезный союзник. Так что ты не заслуживаешь привилегий, – ответил он, оглянувшись через плечо и ухмыльнувшись.

– Я уже говорила тебе. – Я вскинула руки в воздух, – мы сделаем это.