Бессердечные

Маясь от одиночества, Томас решил проделать не плохой трюк, чтобы вырваться на свободу. Расколов стакан из под воды, мальчик глубоко порезал себе вены на руках. Такие раны у них не сразу заживали. Боли он почти не ощущал, так как к ней уже успел привыкнуть, но кровь хлестала хорошо и быстро залила одежду и испачкала простынь. Томас тут же поднял вопль о помощи, а глотка у него была лужённая. Его крик тут же услышали Чистильщики и остальные обитатели замка. Один из Чистильщиков сразу отворил двери и вихрем ворвался в комнату.

— Это, что ещё за выбрыки, захотел разыграть сцену самоубийства! — прорычал он, после увиденного.

— Нет, у меня просто случился нервный срыв, и я вовсе от этого не умру, — наигранно возразил Томас. — Просто сидя взаперти, я становлюсь буйным.

Не медля, Чистильщик обмотал руки мальчика полотенцем и потащил его в медпункт, это и было ему нужно. Остальные дети уже вовсю возмущались и тарабанили в двери, пытаясь узнать, что там произошло. Один Чистильщик потащил Томаса зашкирку вниз, а второй остался успокаивать остальных, пока те не вышибли двери.

Побыть в компании медсестры, походившей на сушёную мумию, не очень радовала Томаса, но приходилось потерпеть ради дела. Чистильщик оставил мальчика на попечение медсестры, а сам убрался помогать товарищу. Она быстро обработала ему раны вонючей жидкостью и наложила пластыри. Затем медсестра уже собиралась его отводить обратно, но Томас, состроив забитого пай-мальчика, убедил её в том, что он спокойно дойдёт сам. Покинув медпункт, мальчик направился в конец коридора к последней двери. По рассказам друзей, именно через неё входила в прошлый раз Патриция. По предположениям детей на левой стороне замка находились личные кабинеты императоров, так как они часто там бывали. Томас умело отворил дверь отмычкой и даже не поцарапал замок. Открыв дверь, Томас уверенно шагнул вперёд навстречу тьме. Как только дверь закрылась, зажёгся яркий свет и осветил вовсе не комнату, а длинный коридор. Здесь не было ни единой двери, а только лестница в самом конце, ведущая наверх. Сняв фонарь со стены, Томас быстро поспешил в конец коридора. Он поднялся на второй этаж и, освещая перед собой путь фонарём, направился вдоль тёмного коридора. Двери здесь были в запущенном, плачевном состоянии, — все окутанные густой паутиной и с обшарпаной краской. Очевидно, их уже давно никто не открывал и Томас понял, что здесь он не найдёт медальонов и решил подняться на третий этаж. Но тут его внимание привлекла одна огромная, двойная дверь. Она была в хорошем состоянии и возле неё были следы на пыльном полу. Томас тут же отправился туда, и с трудом отперев старый замок, вошёл наконец-то в комнату.

Он оказался в огромной, круглой комнате и как только за ним закрылась дверь, тут же начал медленно появляться свет. Это был огонь в широких, золотых чашах, которые держали десять египетских статуй с широко распахнутыми крыльями, стоявших около стен. Полукруглые стены были на половину сделаны из тёмно-синего мрамора, а их верхняя часть была оббита тканью такого же цвета. Потолок был сделан в виде ночного неба, затянутого грозовыми тучами, на нём даже сверкали молнии. С трудом оторвавшись от потолка, Томас осмотрел всю комнату. Это был кабинет. Весь пол был застлан персидским ковром, а мебели здесь было не много. В центре стоял большой стол из красного дерева, за ним стояло кожаное кресло, сбоку от него возвышался шкаф, чуть дальше находился полукруглый камин, возле которого стояла тумбочка, журнальный столик и огромное кресло, в котором можно было утонуть. Сама комната походила на какое-то убежище, в ней даже не было окон. Возникало такое чувство, что ты отрезан от всего мира с его многочисленными проблемами.