Бессердечный граф

– Девон, мы с тобой всегда закрывали глаза на недостатки друг друга, но это не значит, что мы о них не знали. Это нечто иное, как слепая, глупая похоть. Имей совесть оставить ее в покое. Кэтлин добрая, отзывчивая и достойна уважения и любви. А разве ты способен любить? Ты легко бросаешь женщин, как использованные вещи. Ничто не охлаждает твою похоть быстрее, чем привязанность.

Девон вперил в брата холодный взгляд.

– Ты собираешься ей это сказать?

– Нет, я буду держать язык за зубами в надежде, что ты образумишься.

– Можешь не беспокоиться, – мрачно сказал Девон. – Я ухитрился вызвать у нее такую неприязнь ко мне, что даже чудо не поможет мне заманить ее в постель.

Кэтлин подумывала опять пообедать в своей комнате, но потом решила все-таки спуститься в столовую. Это был последний вечер Девона в Эверсби, и она подумала, что сможет заставить себя вытерпеть полтора часа за одним столом с ним. Граф вел себя подчеркнуто корректно, но лицо его было непроницаемо. Они сидели довольно далеко друг от друга, но, несмотря на это, она нервничала и злилась, в основном на себя. Эти поцелуи… сколько удовольствия она от них получила. Как он мог так с ней поступить? Как она могла себе такое позволить? В этом было больше ее собственной вины, чем Девона. В конце концов, он же лондонский повеса, вот и стал с ней флиртовать, поскольку никакой другой поблизости не оказалось. Ей следовало сопротивляться, дать ему пощечину, а она вместо этого просто стояла и позволяла ему… позволяла… Кэтлин не могла описать словами то, что он с ней сделал. Девон сумел задеть какие-то струны в ее душе, о существовании которых она даже не подозревала. Она была воспитана в убеждении, что похоть – грех, и считала достоинством, что она выше плотских желаний, пока Девон не доказал обратное. О, этот шокирующий жар его языка, вторгавшегося в глубины ее рта, эта сладкая слабость, которую она почувствовала, желание опуститься на пол и позволить себе все… Кэтлин была готова разрыдаться от стыда, но должна сидеть за столом и делать вид, что участвует в общем разговоре. Жаль, что она была не в состоянии получить удовольствие от еды: от сочного пирога с куропаткой и хрустящего соленого салата из сельдерея, редиса и огурца. Она все же заставила себя проглотить немного, чтобы не привлекать к себе внимания, но даже крохотный кусочек, казалось, застревал у нее в горле.

Разговор перешел на приближающийся праздник. Кассандра спросила Девона, планирует ли он приехать в Эверсби на Рождество.

– А вы бы хотели?

– О да!

– Вы ведь привезете подарки, правда? – с надеждой спросила Пандора, но Кэтлин укоризненно одернула ее.

Девон рассмеялся и спросил близняшек:

– А что бы вы хотели?

– Что угодно из «Уинтерборнса»! – воскликнула Пандора.

– А мне хочется, чтобы на Рождество было много гостей, – мечтательно проговорила Кассандра. – Помнишь, Пандора, когда мы были маленькие, какие мама давала балы? Дамы в красивых платьях, нарядные джентльмены… музыка, танцы…

– И угощение, – добавила ее сестра. – Пудинги, пирожные, сладкие пирожки…

– На будущее Рождество мы непременно устроим веселый праздник, – мягко проговорида Хелен, с улыбкой глядя на сестер и повернулась к Уэстону. – Скажите, а как вы обычно празднуете Рождество?

Он помедлил с ответом, казалось, раздумывая, стоит ли говорить правду, и решил признаться.

– Обычно хожу по гостям, пью, ем, пока в одном из домов, конце концов, не свалюсь. Тогда кто-нибудь затаскивает меня в экипаж и отправляет восвояси, а там уж слуги укладывают меня в кровать.

– Как-то не очень весело, – заметила Кассандра.

– Я намерен все изменить, – сказал Девон. – В этом году мы отдадим должное этому великому празднику. Я даже пригласил в Эверсби одного из друзей, чтобы было веселее.

Все были так удивлены, что на несколько мгновений за столом воцарилось молчание, потом Кэтлин осторожно спросила:

– И кто же это?

– Сам мистер Уинтерборн.

Девушки заахали и завопили от восторга, Кэтлин же нахмурилась, глядя на Девона. Черт бы его побрал, он же знает, что не полагается приглашать посторонних, когда семья в трауре.

– Владельца универсального магазина? – решила уточнить она. – Конечно же, в сопровождении толпы друзей-модников и прихлебателей? Милорд, вы, похоже, забыли, что мы в трауре?

– Как можно? – воскликнул он с сарказмом, и это ее разозлило. – Уинтерборн приедет один. Не думаю, что это станет для моего дома непосильным бременем.

– У такого джентльмена, как мистер Уинтерборн, должно быть, тысячи приглашений на праздник. С чего ему приезжать сюда?

Ее едва сдерживаемый гнев забавлял Девона, и в его глазах блеснули смешинки.

– Он человек малообщительный, и, думаю, его привлекла перспектива провести праздник тихо, в деревне, на свежем воздухе. И мне бы хотелось, чтобы у нас был соответствующий рождественский стол и хорошо бы нам спеть несколько рождественских гимнов.

Близняшки заговорили одновременно:

– Кэтлин, ну пожалуйста, соглашайтесь!

– Это было бы великолепно!

Даже Хелен скромно заметила, что не видит в этом ничего плохого.