Бессердечный ублюдок

Он оторвал меня от земли и крутанул вокруг себя так быстро, что у меня закружилась голова. А потом моя грудь оказалась прижата к канату боксерского ринга, массивное тело Арло прижалось к моему, каждый его дюйм обжигал меня в тех местах, где он касался.

— Ты должна забрать свои деньги, если тебя так учили. — Я услышала дразнящие, раздраженные нотки в его голосе, и мое собственное раздражение возросло.

— Ты больше меня и сильнее. — Я повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на него, но это был глупый шаг, так как наши рты оказались в опасной близости друг от друга. — У меня нет перцового баллончика, и я не испытываю дополнительного преимущества — страха за свою жизнь и адреналина.

У меня перехватило дыхание, легкие сжались, когда на его лице появилось мрачное, странное выражение.

— Ты должна бояться прямо сейчас, мой свет. — Его слова были тихими… смертоносными. — Ты должна бояться меня больше всего остального в темноте. — Он наклонился еще на дюйм. — Если бы ты знала, кто я на самом деле, то не была бы так близко ко мне.

Я посмотрела вниз, где его рука обхватила канат по обе стороны от меня: татуировки на его пальцах пробирались вверх по тыльной стороне руки, исчезая и поднимаясь по запястью и предплечью. Я никогда не считала татуировки привлекательными, но в случае с Арло они делали его просто невероятно красивым.

— Ты такая маленькая, мой свет, — он издал низкий хриплый звук и оттолкнулся от меня. Я закрыла глаза и выдохнула, как раз когда он сказал: — Ещё раз.

И так в течение следующих нескольких часов я билась и боролась с Арло, пока не вспотела и не устала так сильно, как не уставала раньше, но никогда в жизни не чувствовала себя такой свободной.

15

Галина

На следующий день все повторилось. Но я отменила смену, зная, что это разумный поступок, даже если не соответствует моей конечной цели.

Мы позавтракали, после чего Арло отвез меня в спортзал, где по-русски накричал на присутствующих там мужчин, отчего те разбежались, а затем несколько часов занимался со мной.

После легкого обеда мы вернулись в его квартиру, где я приняла душ, а затем отрубилась до ужина. Мое тело болело, даже кожа ныла от того, как почти жестоко Арло подтолкнул меня к самообороне.

И хотя я никогда раньше так не уставала, я также никогда не чувствовала себя сильнее и увереннее в своей защищенности. Я никогда не чувствовала себя в такой… безопасности.

Солнце село час назад, и Арло заказал итальянскую кухню, которую только что доставили. Пакеты были вычурными, черными, с золотой надписью на лицевой стороне. Я никогда не питалась в ресторанах с такими шикарными пакетами, как эти, или, черт возьми, вообще с пакетами.

Я делала все возможное, чтобы не смотреть на него. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, настолько пристальный, что была в курсе каждого его движения.

Он не ходил на работу — или чем он там зарабатывал на жизнь — с тех пор как привел в свою квартиру, и мое любопытство начало брать верх, но я воздержалась от расспросов. Сегодня у меня был выходной, но на завтра была запланирована смена «У Сэла», и я не собиралась ее пропускать. Неважно, что он скажет.

Я поднесла вилку к курице с пармезаном на своей тарелке и отрезала кусочек, чертовски сильно сосредоточившись на нем.

Ароматы взорвались у меня во рту, соус был насыщенным, а все вместе сочеталось так, словно повар создавал шедевр. Но вместо холста и красок он использовал помидоры, базилик и другие приправы.

А все дело в том, что я изо всех сил старалась не фокусироваться на Арло, который сидел напротив меня, но ощущался так близко, что я сравнивала еду с живописью.

Ради всего святого.

Напряжение в моем теле стало слишком сильным, но я наконец подняла на него глаза. Он откинулся на спинку стула, его тело слегка сдвинулось в сторону, в его руке был стакан с прозрачной жидкостью, которая, как я знала, не была водой. Одна его рука была согнута в локте и опиралась на спинку стула, а взгляд был устремлен на меня. Я задрожала. Понятия не имела, почему этот человек так на меня влияет, но отмахнуться от этого было невозможно.

Не нужно было игнорировать это или пытаться делать вид, что я все понимаю. Я и не пыталась. Моя жизнь в данный момент была настолько запутанной, что любые отношения, в том числе сексуальные, не должны были даже мелькать в моей голове.

— Я должен уйти после ужина, чтобы сделать кое-какую работу. — Он оставил эти слова висеть в воздухе, а я ничего не ответила, потому что знала, что он еще не закончил. Он медленно отпил водки и поставил стакан на стол, продолжая держать его в руке, а его указательный палец медленно постукивал по боку почти гипнотическим образом.

— Хорошо, — сказала я, немного задыхаясь, и почувствовала, как разгорелись мои щеки. Я потянулась через стол за своим бокалом красного вина, совершенно противоположного тому, что мне следовало бы пить. После того как я отпила и поставила бокал обратно на стол, между нами повисла тяжелая тишина.