Бессердечный ублюдок

— Нашего отца нужно убрать, Арло. И поскольку у тебя теперь есть прямая связь с ним через твою женщину, поскольку она представляет угрозу и ты знаешь, что мой отец не остановится, пока не получит то, что хочет, а это теперь вы оба, она не будет в безопасности.

Я скривил губы, глядя на него.

— Не надо, блядь, вести себя так, будто делаешь мне какой-то гребаный подарок, будто делаешь мне одолжение. Ты делаешь это, потому что тебе нужна власть, Дмитрий. Ты делаешь это, потому что твой отец — психопат и деструктивный человек, который, судя по всему, стал слишком переменчивым. Не надо, блядь, делать вид, что подаешь милостыню просто потому, что у тебя доброе сердце. Оно такое же черное и бездушное, как и мое.

Дмитрий рассмеялся и оглянулся через плечо, что заставило Николая тоже рассмеяться.

— Как бы нам ни хотелось самим расправиться со старым ублюдком, показать ему ту семейную любовь, которую он проявлял к нам, пока мы росли, ты же знаешь, как устроен наш мир. — Он снова посмотрел на меня. — С нашей стороны было бы дурным тоном вмешиваться в это лично. Но ты — лучший из лучших. Настоящий хладнокровный ублюдок, не так ли? Ты можешь убрать его и сделать так, будто он просто исчез. Пуф, — сказал он, сжимая руку в кулак перед своим лицом.

Я отвернулся от них и зашагал, зная, что должен сделать, но не желая работать с Дмитрием или Николаем. Я не хотел заключать с ними подпольные сделки. Дело было даже не в Братве или их Пахане. Мне было плевать на Леонида и его поганую мораль. Единственной моей заботой и приоритетом была Лина.

Я повернулся к ним лицом и прорычал:

— Она моя.

Дмитрий начал смеяться.

— Да, думаю, ты сделал это довольно очевидным, когда Дима прикоснулся к твоей девочке, и ты раздробил его гребаные руки. — Николай начал смеяться еще сильнее, после того как его брат заговорил. — Хотя это пошло ублюдку на пользу. Он был раздражительным ушлепком и не знает, что значения слова «нет».

Я сжал челюсти так сильно, что не удивился бы, если бы у меня треснули несколько зубов. Глядя на грязь и мусор, разбросанные по земле, вонь разложения и старости, окружавшие меня, я понял, что должен сделать.

— Мы с тобой оба знаем, что ты его уберешь. — Уверенность в голосе Дмитрия вызвала у меня мгновенное желание свернуть ему шею, но я ничего не сказал, просто уставился на этого урода. — Нам с братом не нужна война. Нам нужен союз между Коза Нострой и Братвой. Нам нужно становиться сильнее и заключать не только внутренние, но и международные сделки. И мы нашли способ сделать это. Но если наш отец останется у власти, то уничтожит наши успехи. — Дмитрий посмотрел на Николая и ухмыльнулся, как будто они молча обсуждали, что происходит на самом деле.

— А ты разве не знал? — подсказал Николай и, оттолкнувшись от стены, направился ко мне. — Я собираюсь жениться. У меня брак по расчету с сексуальной итальянской красоткой, которой только-только исполнилось восемнадцать, — он вздернул брови и соблазнительно ухмыльнулся.

— Это и есть твой план? Брак по расчету между Братвой Петрова и Коза Нострой? — Я провел рукой по лицу и покачал головой. — Вы, ребята, еще более сумасшедшие, чем я думал.

Дмитрий усмехнулся и больше ничего не сказал. Хорошо. Мне не нравилась вся эта политика, связанная с преступным миром. И мне не нужны были подробности и логистика того, что должно произойти.

— Итак, мы пришли к убийце отцов, чтобы разобраться с этим.

Я сохранял спокойное выражение лица, глядя на Дмитрия. Они хотели убрать своего отца с глаз долой, хотели связать себя с итальянской мафией, так что это была их борьба. Но теперь из-за меня и моего промаха в дело вмешалась Лина. Я должен был закончить это. Я должен был пойти на сделку, хотел я этого или нет, но когда дело коснулось ее, то понимал, что сделаю все, чтобы защитить ее.

У нее были секреты, которые она в конце концов мне расскажет, о которых я позабочусь, чтобы она больше ни о чем не беспокоилась, кроме как быть со мной.

Я сделаю все, чтобы она стала моей. И сегодня вечером я собирался заставить ее увидеть и почувствовать именно это.

17

Галина

Я проснулась с ощущением, что проспала не так уж долго, и тяжесть усталости пыталась утянуть под себя, но что-то разбудило меня, и я заставила себя открыть глаза.

Я устремила взгляд в потолок, сквозь занавеску окна спальни пробивался рассеянный городской свет. По мере того как сознание прояснялось, и я все больше приходила в себя, я поняла, что меня разбудило.

Я была не одна.

Я почувствовала, что за мной кто-то наблюдает, и перевела взгляд на свою сторону кровати, где сидело крупное мужское тело, уперев предплечья в бедра, склонив голову набок, и смотрело на меня.

Я задохнулась и села, поняв, что это Арло, когда туман в моем сознании рассеялся. Положив руку на колотящееся сердце, я облизала губы и позволила тишине растянуться между нами.

— Мое сердце болит, когда я смотрю на тебя. — Его голос был глубоким и тихим, но все равно оказывал сильное воздействие, проникая в каждый сантиметр моего тела и воспламеняя его.