Бессердечный ублюдок

Он зарычал мне в ухо, перебросив длинные волосы через плечо и намотав пряди на кулак, откинув мою голову в сторону, чтобы я не шевелилась. Наклонившись, он лизнул мою шею, словно какое-то существо, наслаждающееся едой.

— Тебе, наверное, нравится играть с дикими животными, детка. Тебе, наверное, нравится риск быть укушенной.

Я закрыла глаза и застонала, невербально подтверждая, что хочу все, что он может мне дать.

— Так скажи… скажи мне, как чертовски мокра твоя пизда для моего члена. Скажи мне, как сильно твое тело плачет по мне, требуя, чтобы его трахнули.

— Почему бы тебе не проверить? — Боже, я действительно хотела, чтобы меня укусили, пока я дразнила Арло, пока поднимала свою задницу и опускала ее обратно, снова и снова, терзая себя о его тело, как будто имела представление о том, что, черт возьми, я делаю. Я понятия не имела, как соблазнить мужчину, но отсутствие контроля и сдержанности, которое чувствовала от Арло, говорило о том, что отсутствие опыта не имеет значения. Он неистово хотел меня.

Он стоял позади меня неподвижно и напряженно, как будто мои слова шокировали его, а может, даже разозлили, потому что я пошла против него. Я не сомневалась, не многие так поступают, если дорожат своей жизнью. Но когда он издал глубокий звук чистого вожделения, то поняла, что победила. Я знала, что он не откажется от меня, потому что, какие бы мысли не посещали его до того, как я вошла на кухню, до того, как мое присутствие вытащило его из крови, застилавшей его зрение и разум, в этот момент я была сильнее, чтобы эта железная воля исчезла.

Оно подавило эту суматоху, чтобы мужчина, стоявший позади, был тем, кто трахнул бы меня, чтобы дать мне понять, что мы оба здесь и живы, и ничто не могло этого изменить. Потому что даже если в наших жизнях и была какая-то часть зла, которая гноилась, прямо здесь и сейчас Арло был моим так же, как я всегда буду его.

И когда он скользнул руками по моим рукам и талии, чтобы обхватить мои бедра, я поняла, что никогда не хотела быть сломленной так сильно, как сейчас.

Долгое время он только и делал, что обнимал меня, его руки словно тиски обхватывали меня. Я подумала, не пытается ли он отговорить себя от этого, сказать себе, что это плохая идея, что, переступив эту черту, все изменится. Мне хотелось кричать и ругаться, смотреть ему в глаза и говорить, что все уже изменилось. Я уже изменилась. И все из-за него.

Он прорычал:

— Я всегда гордился тем, что являюсь человеком, способным контролировать себя, что ничто не может поставить меня на колени ‒ как в переносном, так и в буквальном смысле. Но когда речь идет о тебе… — Он провел кончиком носа по моей шее, и я наклонила голову, чтобы дать ему лучший доступ. — В том, что касается тебя, я никогда в своей гребаной жизни не был настолько иррациональным и безумным.

Я почувствовала, как он поднял мою рубашку, но не остановила его. Я бы не остановила его ни за что на свете. Прохладный воздух прошелся по моей голой попке, а когда он откинулся назад и застонал из-за того, что на мне нет трусиков, я почувствовала, как между бедер проскользнула струйка влаги. Мог ли он видеть, как намокла моя киска?

— Святые угодники, Галина. — Прошло еще несколько долгих секунд, пока он не двигался, но я чувствовала его взгляд на себе, чувствовала, как он прослеживает взглядом линии и изгибы моей попки, словно запоминая их.

Я оглянулась через плечо и увидела, как его взгляд скользнул к маленькой татуировке колибри на моем бедре ‒ крошечное существо с расправленными крыльями и выгнутой дугой спиной. Арло протянул руку, чтобы провести толстым мозолистым пальцем по чернилам.

— Колибри могут не только бросаться в глаза, но и прятаться, — тихо сказала я, и в горле запершило. Не знаю, почему мне захотелось рассказать об этом Арло, но слова полились прежде, чем я успела их остановить.

Я соединилась с маленькой птичкой, пульс которой составлял двенадцать сотен ударов в минуту, крошечной, но могучей, умеющей прятаться, но и быть замеченной… быстрой и ловкой. Мне нравилось сравнивать себя с таким существом, сложным, даже если внешне оно казалось хрупким.

Я задрожала, когда Арло провел пальцем по моей коже, а затем опустил руку обратно на бок. Его взгляд, такой темный и пронизывающий, заставил все мысли покинуть меня, кроме тех порочных вещей, которые я хотела, чтобы он со мной сделал.

— Шире, — сказал он таким глубоким, почти угрожающим голосом.

Я вздохнула и выполнила его указание, раздвинув ноги еще на дюйм, желая, чтобы он посмотрел на мои внутренние стороны бедер, увидел, как они блестят, потому что я вся промокла.

Он издал низкий гул одобрения, звучавший почти дьявольски. От этого мне стало еще жарче.

— Тебе нравится дразнить меня, мучить меня?

Я знала, что это не настоящий вопрос, не так, как он его сформулировал. Он провел рукой по одной из обнаженных ягодиц, и его грубые ногти царапали плоть до тех пор, пока я не задохнулась от этого ощущения.