Бессилие и ужас в театре кукол (СИ)

К его же радости, его монолог прервали. Неожиданно из темноты узких улочек к нему подбежала ярко накрашенная взъерошенная женщина, одетая чрезмерно фривольно. Очевидно, что она была проституткой. Однако глаза её скромно опустились вниз при виде Марка, и плечи безвольно опустились вниз. Казалось, она была смущенна и неуверенна. Поначалу он удивился, а потом очень насторожился. В это время девушка неуверенно и даже робко подошла к нему и заговорила.

— Мальчик… мне очень, очень сильно нужна твоя помощь, — когда она говорила это, на её глазах даже выступили слёзы. И из-за этих маленьких, едва заметных капелек, скатившихся по щекам, лицо её словно преобразилось, и только теперь Юмалов заметил, что ей едва ли есть и восемнадцать лет. Премилейшее создание.

Несколько секунд Марк молчал, оглядывая девушку. А затем встрепенулся, расширил глаза и выставил перед собой руки, будто защищаясь.

— Нет… нет-нет-нет! Я понял, это такой банальный, такой избитый сюжет! Ты сейчас соблазнишь меня, я влюблюсь, романтика там и вся фигня, а потом должен буду помогать тебе выбираться из ямы проституции и прочее и прочее! Ни-за-что. Нет, — закричал Марк с ненавистью глядя на девушку. — Что за глупый ход? Чем-чем, а в такое дерьмо меня не втягивайте!

— Чего-о-о? Да пошёл ты! Я в день зарабатываю больше, чем твои предки за год! Ты думаешь, я по принуждению пошла работать? Наивный дебил. Терпеть не могу таких, как ты: думают, что мне плохо живётся, и всё спасти пытаются, нашлись, блин, рыцари. Ха! Долбоёб малолетний. Это одна из лучших работ вообще, проявляй уважение.

— Ха… ха-ха. Аха-ха-ха-ха! Прости, я погорячился, — он обезоруживающе поднял руки вверх, но скоро снова скрючился буквой «Г», не в силах сдерживать смех. На лице его появилась улыбка.

— Да ничего.

— И что там по помощи-то? — Спросил юноша.

— Ах да! У тебя закурить не найдётся? И раз уж мы тут решили наши разногласия, то может и, кхе, поработаем? Всего две тысячи, малец.

— Пошла вон, — закатив глаза, ответил Марк и указал ей пальцем на выход из переулка. На том они и разошлись.

Спустя несколько часов пути Юмалов неожиданно для самого себя дошёл до дома. Несколько минут он простоял перед массивным зданием и недоумевающе всматривался в него. Затем со странным мандражом открыл подъездную дверь и стал опасливо подниматься наверх, вдыхая запах марихуаны, вечно стоящий внутри. Наконец он оказался перед входом в квартиру. Поднимаясь, чтобы позвонить в звонок, его рука дрожала. Глубоко вдохнув, он всё же решился. Неприятный, режущий слух колокольчик ударил по ушам, и скоро по ту сторону двери послышалась возня.

— О, ты уже со школы вернулся? — спросила его бабушка, широко при этом улыбнувшись.

— Со… школы? — Неуверенно переспросил юноша.

— Ну молодец, проходи.

И он вошёл. Сконфуженный и растерянный. Впрочем, Марк довольно скоро понял, что родственники просто позабыли о том, что они отправили его в психиатрическую больницу. Да всё остальное они будто бы решили игнорировать и сделали вид, что он просто напросто ушёл утром в школу и вот теперь вернулся. Ничего нового. Юмалова, однако, это даже устраивало, по крайней мере он принял это как данность.

В квартире, к его великому удивлению, громко играла музыка. Свет был выключен, и по стенам бегали разноцветные огни, выстреливаемые из дешёвого диско-шара, с которым играли трое маленьких детей: примерно трёх, пяти и семи лет. Торопливо скинув с себя рваное тряпьё, мальчик поспешил направиться в свою комнату. Проходя мимо зала, Марк увидел человек семь, сидевших на диване и около него на полу. Почти половина из них была детьми, которые бегали из стороны в сторону с широко выпученными глазами и кричали что-то совсем невнятное. Над ними возвышалась бабушка, на лице которой, будто трещина, расползлась неестественно широкая улыбка, жутко сверкающая в свете телевизора. Она что-то говорила детям, лепеча на их манер. «Ма-арк!» — приветливо протянули гости, а он в ответ едва заметно кивнул им и посмотрел в их глаза. Теперь он понял, что к ним пришёл старый друг его отца вместе со своей новой семьей. Юмалов слышал, что он женился на какой-то многодетной женщине. Жила она совсем уж бедно, сменила не мало мужей и теперь они вместе тянули за собой лямку быта. Собственно, ничего необычного. Но тут что-то зацепило его взгляд. Присмотревшись, он увидел на руках своего дяди маленького ребёнка, ещё совсем младенца.