Бесславие. Преступный Древний Рим

Власти периодически предпринимали усилия по пресечению и/или постановке под контроль любых народных сборищ. Подобные меры касались не только политических митингов, но и вообще любых собраний людей по собственной инициативе: считалось, что они чреваты заговорами. Самыми красноречивыми свидетельствами отношения императоров к подобным мероприятиям служат исключения из правила. Август, например, разрешил евреям собираться в синагогах, ведь эти собрания, в отличие от многих других, имею цели благочестивые и не могут окончиться беспорядками (Филон Александрийский, О посольстве к Гаю, 40). С другой стороны, под запретом временами оказывались очень популярные в народе «коллегии», которые изначально формировались как сообщества взаимопомощи на случай похорон, но вместе с тем выполняли и определенные социальные функции. Например, они регулярно устраивали званые обеды. Сохранился устав такого клуба, существовавшего в Ланувие, пригороде Рима: в документе прописаны всевозможные правила вплоть до количества вина и закусок, организуемых председателем к каждому собранию. Регламент предусматривал даже систему штрафов (по тарифной сетке — в зависимости от тяжести нарушения) за проступки членов коллегии: например, если кто-то решил пересесть с места на место или устроил пьяный дебош (CIL 14.2112). При всем желании трудно усмотреть в таком клубе ширму для гнезда заговорщиков-революционеров, тем более что один только вступительный взнос там составлял сто сестерциев, на которые можно было пару месяцев безбедно жить целой семье. В общем, членство позволяли себе мужчины вполне обеспеченные. Но то, что нам представляется совершенно безобидным, у римских властей вызывало острое беспокойство. Происходящее на подобных клубных обедах было неподконтрольно правительству, а потому подвергалось жестким административным ограничениям. Отсюда запреты состоять в двух коллегиях одновременно и т. п. Рабов дозволялось принимать в «коллегию низших», и только с согласия их владельцев (Дигесты, XLVII.22).

Переписка между императором Траяном и Плинием Младшим, в бытность последнего наместником в Вифинии, раскрывает, насколько болезненным вопросом для августейших особ могли являться коллегии. Так, Плиний пишет своему руководителю, что Никомедию поразил масштабный пожар, причинивший огромный ущерб общественным и частным зданиям. Он находит причину быстрого распространения огня в «людской бездеятельности: зрители стояли, неподвижно и лениво». Чиновник также сообщает об отсутствии нормального противопожарного оборудования, предлагает организовать городскую пожарную команду наподобие римской, не более 150 человек. Плиний указывает: он лично позаботится о том, чтобы назначили людей толковых, и о том, чтобы новая организация имела узкую специализацию. Интересно, что провинциальный губернатор советуется с самим императором: он знает, как мнительны бывают владыки. И он поступил очень мудро, так как Траян тут же ответил твердым «нет» и даже потрудился объяснить свое решение: «Вспомним, однако, что этой провинции и особенно ее городам не давали покоя именно союзы подобного рода. Какое бы имя и по каким бы основаниям мы ни давали тем, кто будет вовлечен в такой союз, он в скором времени превратится в гетерию[54]». Пусть собственники, говорит государь, сами тушат свои пожары (Письма Плиния Младшего, X.33–34).

Несколько позже, правда, Траян пусть и с неохотой, но всё-таки позволяет Плинию санкционировать открытие кассы взаимопомощи в городе Амис, который как «свободный и союзный <…> управляется собственными законами», разрешающими это сделать, — однако лишь при условии, что «они станут употреблять подобные сборы не на смуты и недозволенные союзы, а на поддержку бедняков». И следом особо указывает на исключительный характер этого разрешения: «В остальных городах, подчиненных нашему праву, такие учреждения следует запрещать» (X.93–94). Траяна, как видим, беспокоил риск политического заговора. Он служил оправданием последовательного и плотного контроля любых поползновений к общественной деятельности на местах.