Бесславный

— Николас – покровитель детей. Мой Ники победит любые невзгоды. Мой маленький чемпион. И каждый раз глядя на него я буду думать, насколько я сильна. Не для себя, для него.

— Какое еще имя дашь ему?

Она гордо улбынулась.

— Амбросиус.

Меньяра скривила лицо.

— Амбросиус? Дитя, зачем давать ему подобное имя? – ее передернуло.

Но его мать была непреклонна.

Это одна из любимых историй моего дедушки, которую он рассказывал мне, когда я приезжала к ним на лето. А это были лучшие дни в моей жизни. Я хочу разделить их с моим ребенком. Амбросиус Аурелианус был древним саксонским воином, которого мой дед называл королем королей. И вероятно он был великим чародеем, защищавшим своих людей и пошедшим войной на Британию. Реальная личность, которая со временем стала загадочной фигурой, вот как описывал его мой дедуля. Некоторые говорят, что он был братом Короля Артура, или самим Артуром, или даже Мерлином. И это имя означает «бессмертный». Два сильных гордых имени, для моего совершенного сына. Я не могу придумать лучше. Николас Амбросиус Готье.

Меньяра присвистнула.

— Дитя, он возненавидит тебя, когда ему придется произносить это по буквам в школе.

— Да, но в свою защиту скажу – у него имя святого. И это служит более чем одной целью. Я думаю, ему понравится.

Она улыбнулась ему.

— Тебе это понравится, Мистер Малыш. Я настаиваю.

Никода закрыла окно и вернула Ника в настоящее.

— Удивительно, что мы не знаем о людях, с которыми делим наши жизни, да?

Ага, так оно и было.

— Я не знал, что она планировала отдать меня, — он бы не винил ее за это.

Коди сглотнула.

— В жизни приходится принимать решения. Большие или малые. Каждый день, с каждым вздохом.

И это касалось семьи. Тех кто родил тебя, тех кто родился от тебя, и тех, кого ты пустил в сердце. Вот как Сими объясняла это. Самое лучшее определение семьи, которое он когда-либо слышал, и оно прозвучала от сироты – демона.

И хотя силы Коди показали ему вещи о матери, о которых он даже не подозревал, и которые подтверждали его худшие страхи, он по-новому начал уважать мать. Не смотря на все, через что ей пришлось пройти, она не потеряла свою смелость и свой огонь. И не потеряла свое достоинство и способность найти светлое пятнышко даже в самом грязном зеркале комнаты.

Меньяра была права, у его матери прекрасная душа. И если она, простая смертная, совсем еще дитя стала бороться за него, то и у него есть шанс стать чем-то большим, чем его отец.

Как сказала Коди, жизнь полна выборов. И он выбирал не быть орудием зла.

Он не станет Амброузом.

«Я Николас Амбросиус Готье. Я был зачат в жестокости, чтобы с ней бороться».

Амброуз с этим боролся, но Ник будет бороться еще сильнее.

И он спасет свою мать, даже если при этом погибнет сам.

* * *

В виде ворона, Калеб приземлился на подоконнике клетки Адариана. К сожалению, или нет, Адариана там не было. Не то, чтобы он очень удивился. В это время суток…

Чудовище могло быть где угодно.

Калеб поднялся в небо и облетел двор, выискивая его. Через секунду он заметил свою цель, сидящую за столом в гордом одиночестве.

То, как Ник был похож на отца, даже пугало. Дайте мальчику пару лет и они будут неразличимы.

Не считая их личных качеств. Ник часто был забавным, и, хотя Калеб ненавидел признавать это, очаровательным, а иногда смешным. Не важно, насколько плоха была ситуация, Ник мог отыскать в ней что-то забавное. С другой стороны, Калеб никогда не видел Адариана улыбающимся, он лишь иногда выдавал жестокую ухмылку. И единственным, что старший Малачай находил забавным – пытки других.

Мда, они были совсем не похожи.

Калеб устремился к белому столику для пикников Адариана. Из-за жестокой натуры Адариана и склонности к убийствам, его держали в изоляции от других заключенных. Четыре охранника, с оружием наготове, стояли вокруг зоны с Адарианом, который был отделен от основной части тюрьмы электирческим забором.

К счастью он мог пролететь через нее и не пораниться.

Калеб приземлился на стол за Адарианом, и закаркал, чтобы предупредить о своем прибытии.

Адариан раздраженно вздохнул.

— Что ты тут делаешь, Малфас? – спросил он тихим голосом, прикрывая рот рукой, чтобы охрана не увидела, что он говорит с птицей.

— Тебя обнаружили.

— Как?

— Не знаю. Кто бы это ни были, они пытались пробраться в комнату Ника. Не получилось. Но если они найдут его…

Адариан выругался.

— Думаю, было бы лучше, если бы ты отсюда ушел.

— Никуда я не пойду. Они не найдут Ника. Даже если это произойдет, они будут знать, что этот босяк мой.

Калеб нахмурился.

— Ты готов рискнуть жизнью сына?

— Нет, но я готов рискнуть твоей.

Ну конечно. Почему бы нет. Если Калеб умрет, Адариан всегда сможет найти другого.

— Я сохраню его жизнь.

— О, да я и не сомневаюсь. Ты уже видел, что происходит с созданиями, разочаровавшими меня.

А еще он видел, что происходит с людьми, помогающими ему. Так или иначе, Адариан уничтожит тебя.

— А теперь иди и защити его.

— Да, мой лорд и повелитель.