Бесследно исчезнувшая

Нина втянула носом воздух: на кухне пахло укропом и рыбой.

– Что ты точно сказала комиссару?

Плита издала неприятный металлический звук. Анника встала и устремилась к окошку духовки. Секунду спустя входная дверь открылась, мужской голос крикнул «Привет!», и пол в коридоре задрожал от топота бегущих детских ног.

– Еда готова, – сказала Анника Бенгтзон. – Ты ела?

Нина сразу же пожалела, что приняла ее приглашение.

– Мне не следовало приходить сюда, – сказала она.

– Да прекрати, ты мне нисколько не в тягость, – уверила ее Анника и поставила на плиту продолговатую сковороду, сверху в ней лежали веточки укропа и кружочки лимона. Она посыпала все морской солью и полила медом.

В кухню вошел мужчина, статс-секретарь Джимми Халениус из министерства юстиции. Он был невысокий и коренастый, с каштановыми волосами и вполовину не такой красивый, как Томас Самуэльссон.

– Привет, – сказал он, наклонился и пожал гостье руку. – Джимми.

Нина встала, и оказалось, что она выше его.

– Нина, – представилась она коротко.

– Нина из ГКП, – сообщила Анника и поцеловала мужчину в губы. – Нам надо будет позднее поболтать об одном деле. Не захватишь еще одну тарелку?

Джимми потянулся к шкафчику и достал из него тарелку, бокал и столовый прибор. Мимоходом он прижался к Аннике, сделавшей вид, что она не заметила этого, но его действие не ускользнуло от глаз Нины.

На кухню вошла маленькая девочка-блондинка.

– Что у нас на ужин сегодня? – поинтересовалась она.

– Ты же уже догадалась обо всем по запаху, – сказал мальчик из прихожей.

– Калле не любит лосося, – сообщила малышка Нине.

– Пора есть, – сказала Анника и коленом подтолкнула девочку из кухни. В одной руке она держала тарелку с запеченными овощами, а в другой сковороду с рыбой.

– Давай я помогу тебе, – предложила Нина и взялась за прихватки.

Анника взамен схватила графин с холодной водой с мойки и направилась в находившуюся по соседству столовую.

Старый обеденный стол был накрыт на семь персон с салфетками, бокалами на ножках и тарелками для закуски, на которых лежало что-то вроде салата. Чернокожая девочка с украшенной множеством маленьких косичек головой зажигала массивную люстру из покрашенного в черный цвет металла.

– Я узнаю ее, – сказала Нина. – Она с завода в Хеллефорснесе.

Анника широко улыбнулась, явно чуточку удивленная:

– Действительно. Прямо в точку. Мой папа работал там, он был литейщиком и председателем профсоюза. Это он ее сделал.

Чернокожая девочка ухмыльнулась презрительно, зажгла спичку и положила ее на стол.

– Не клади ее там, – сказала Анника. – Может остаться отметина.

– Это не твой стол, – буркнула девочка, но взяла спичку и ушла с ней на кухню.

Нина заметила складки, проявившиеся возле рта журналистки, девочка не впервые провоцировала ее.

В комнату вошли два мальчика, темноволосый сын Анники с такими же зелеными, как у мамы, глазами и мулат со светлой кожей и черной курчавой шевелюрой. У детей, похоже, не было постоянных мест, и после недолгих споров все расселись кто где мог. Нина оказалась рядом с Анникой.

Закуска была вкусной – классический салат из козьего сыра с рукколой, томатами черри и орехами пинии, приправленный медом и бальзамическим уксусом. Он исчез быстро, все, похоже, были голодны, а потом пришла очередь рыбы. Члены семьи имели традицию рассказывать, что каждый сделал за день, и статс-секретарь упомянул эпизод из своей правительственной работы, а Анника рассказала о том, как просила подозвать к телефону мужчину, который, как оказалось, не так давно умер, дети же говорили о своих одноклассниках и школьной еде.

– А ты, Нина? – спросил Джимми Халениус. – Какие успехи и неудачи выпали на твою долю сегодня?

Все посмотрели на нее: дети чистыми, невинными глазами и Анника с веселой миной. Нина положила на тарелку столовые приборы.

– Я полицейский, – сказала она, но сразу же поняла, что это неправда, и уточнила: – Или оперативный аналитик. Я помогаю полиции ловить воров и убийц.

Детские глаза резко увеличились в размерах.

– Ты поймала кого-нибудь сегодня? – спросила девочка-блондинка.

Нина почувствовала, как улыбка расплылась на ее лице.

– Я пыталась, – сказала она. – Но все не так просто. Они же прячутся постоянно, все эти злодеи и бандиты.

Дети положили на тарелки столовые приборы, повернулись в ее сторону и смотрели на нее, открыв рот.

– Каким был самый жуткий убийца, которого ты поймала? – спросил более темный мальчик.

Нина задумалась. Эти дети явно привыкли иметь дело с довольно сложными словами и событиями. Они без особых эмоций воспринимали разговоры о смерти и трагедиях, вон как внимательно слушали рассказ Анники о разговоре с женой умершего мужчины, он не испугал их.

– Убийцы вовсе не обязательно жуткие люди, – сказала она. – Зачастую они просто одинокие, печальные и сердитые.

– Но расскажи тогда о ком-нибудь, кто не был таким жутким, – попросил сын Анники.

Нина улыбнулась мальчику, он действительно как две капли воды походил на свою маму.