Бессмертие. Владимир Михайлович Комаров

— Должен разъяснить, что командир корабля это не командир подразделения. Командовать никем не пришлось, вернее, не требовалось. Все мы знали свои обязанности, каждый со знанием дела их исполнял….

Как нельзя лучше в этих словах проявилась исключительная скромность Комарова, глубокое уважение к своим товарищам, их труду и заслугам. Все, кто близко и много лет знал Володю по общей работе, каждый день встречался с ним за делами и в домашнем кругу, ценили его жизнелюбие и простоту, приветливость и сердечность.

Наш народ давно уже считает советских космонавтов единой семьей. Так оно и есть. Один из лучших ее сыновей погиб на посту, до последнего мгновения своей яркой жизни оставаясь верным сыном Отчизны и партии, отважным рыцарем науки и прогресса. Долг его товарищей и друзей — идти дальше звездной дорогой, конечной целью которой, как говорил Володя Комаров, будет освоение космического пространства на благо всего человечества.

Записал В. БЕЛИКОВ,

«Известия»

СУДЬБА ИСПЫТАТЕЛЯ

Космонавт Борис Егоров о своем командире

Трудно до сих пор свыкнуться с мыслью, что Володи больше нет. Трудно говорить о нем в прошедшем времени. Все время почему-то кажется, что вот сейчас Володя войдет и начнет подшучивать: «Героя, значит, расписываешь. Конечно, и необыкновенного, и отважного, и самоотверженного, и т. д., и т. п.».

Он ведь очень не любил всякой напыщенности, позерства.

Помню, когда мы трое — Комаров, Феоктистов и я — решили пойти погулять на полигоне. Ночь. Звезды. На ходу упражнялись в астрономии — определяли созвездия и рассказывали свои биографии, хотя, конечно, и без этого многое знали друг о друге. Существенно, как человек сам о себе рассказывает. Меня поразило тогда, что Володя как-то очень просто рассказывал о своей далеко не ординарной судьбе. У него все выглядело логично и закономерно: летчик, потом академия — инженер, космонавт. Видимо, ему самому казалось, что жизнь — это и есть непрерывный подъем по ступенькам к новым знаниям, к новым возможностям.

Я знал, что каждая ступенька давалась ему нелегко. С Володей мы познакомились лет восемь назад, когда я поступал на работу в организацию, где готовили первых космонавтов. Потом я уже лаборантом дежурил на стендах, где Комаров тренировался. Незаметно мы подружились. Бывал я у него дома. В одно из моих посещений звездного городка Володя вдруг загрустил: «Ребята летают — Гагарин, Титов. А я сижу. Старею».

Я его стал утешать: «Ну что ты, Володька, еще успеешь. Только начали. Может, еще на Луну попадешь». На космодроме перед полетом на «Восходе» мы со смехом вспоминали этот разговор: «Дождался». Не знаю, как Володя, а я тогда невольно вспомнил, как он боролся за свое право летать в космосе.

Говорят, что по внешнему виду можно определить характер человека. Это не всегда так. Но в отношении Комарова верно. По лицу, манере разговаривать сразу было видно, что это мягкий, вежливый человек, очень приятный, интеллигентный, у него были добрые, ласковые глаза. В то же время чувствовалось, что это человек волевой, сильный, выдержанный, спокойный, умеющий настоять на своем, который не будет бестолку спорить, а поступит по-своему, если он прав.

Ему чуть было не пришлось уйти из отряда космонавтов. Грыжа. Оперировали его. Грустный. Не везет. Но решил не сдаваться. Поехал Володя к специалистам. Наметил план тренировок. И, наверное, месяца три он упорно занимался своими мышцами. Врачи потом удивлялись: как будто и не было операции.

Не пал он духом и когда при перегрузках во время тренировки на центрифуге у него вдруг появились экстрасистолы — единичные сокращения сердца, «незапрограммированные», так сказать, верхними отделами центральной нервной системы. Единичные экстрасистолы никогда не считались противопоказанием к физической нагрузке. Они наблюдаются у многих тренированных спортсменов. Это явление просто свидетельствует о повышенной возбудимости сердечной мышцы. Тем не менее врачи пытались на этом шатком основании отчислить его из отряда. И снова Комарову пришлось отстаивать свое право быть космонавтом. После полета «Восхода» даже самым заядлым скептикам стало ясно, что Комаров был прав, что космонавт он отличный.

После этих историй у вас может создаться впечатление, что Комаров был не очень-то веселым человеком. Нет. Чувство юмора у него было развито великолепно. Он любил шутку, всегда с полуслова включался в розыгрыши. Помню, как-то во Франции, после трудного довольно дня — встречи, выступления — мы вечером, точнее почти уже ночью, решили искупаться в бассейне. Это было на Средиземном море, жарища днем стояла несусветная, влажно, поэтому плескались мы с Володей с огромным удовольствием. И вдруг появился на дорожке Феоктистов — в купальном халате, с часами, в очках. Очень уж он нам важным показался. Мы с Володей подмигнули друг другу и во всем «халатном» великолепии так Костю и бросили в воду.