Бессмертная бабочка (СИ)

Я погибаю, верните меня к жизни!

Соловей в золотой клетке –

Это я в лабиринте реальности,

Кто-нибудь, облегчите моё сердце…

Всё начинает колыбельная!

Возвращение домой

На зов дельфина.

Срывающий маску человека,

Мой единственный проводник – Башня.

Вот кто я –

Беглянка, искательница рая.

Прощайте, пора лететь

За границы расстояния и времени, подальше от всей лжи!..

Соловей в золотой клетке –

Это я в лабиринте реальности,

Облегчите моё сердце, кто-нибудь,

Я погибаю, верните меня к жизни!

Соловей в золотой клетке –

Это я в лабиринте реальности,

Кто-нибудь, облегчите моё сердце…

Всё начинает колыбельная!

Беглянка…

Nightwish – The Escapist. Перевод Dan_UndeaD из Northrend. Несколько перефразировано и сокращено.

*

Италия. Лацио. Виноградники. 1982 год.

«Жизнь, лишённая свободы, – всего лишь разновидность смерти». (с)

Предгорья Албани находились в южной части реки Тибр. Все эти горы – очень древние, когда-то созданные вулканами, а в недействующих кратерах образовались озера, чьи неподвижные зеркала отражали в себе чистое безоблачное небо. На плодородной земле были возведены сады и предгорные виноградники, чьи изумрудные изгороди, смешивавшие в себе самые разные оттенки зеленой палитры, шли параллельными стенами вдаль. Здесь было красиво, очень красиво, но несколько пустынно, ведь из-за сильной жары местные жители не стремились высовываться на улицу. Однако эта самая жара совершенно не волновала девушку, светлые волосы которой были заплетены в косу. У нее была проблема иного рода.

Она стояла на широкой тропе между рядов проволочных шпалер, за которые цеплялся виноград, окруженная людьми, привыкшими действовать, а не обсуждать приказы. Она стояла, одетая в летнее белое платье с широкой желтой полосой у подола и такие же белые спортивные туфли – стиль 1970-ых, и подобное смешение красок ненавязчиво наталкивало на мысли о белом золоте – матовом, скрывающем что-то, словно маска.

Она стояла, глядя на темнокожего мужчину в черном плаще и с повязкой на левом глазу, который появился как гром среди ясного неба и поставил перед ней выбор с лишь двумя возможностями: либо она соглашается на добровольное сотрудничество, либо, в случае отказа, становится подопытной крысой. Все просто.

- Вы знаете, что это звучит не как предложение, а как ультиматум? – голос девушки, ровный и уверенный, звучал спокойно, не выдавая ни малейших признаков страха или волнения.

- Я и не настаивал на том, что это не так.

- Да. Верно. Вы просто сразу рванули с места в карьер. Опрометчиво.

- Поскольку?

- Я не пойду у вас на поводу. Мне дорога моя свобода, и я не собираюсь просто взять и отдать ее тем, кто хочет меня использовать. У меня уже имелся неприятный опыт с подобным отношением. Повторять ошибки прошлого я не намерена.

- Тогда вы понимаете, что не оставляете мне выбора.

- Да. Вы мне тоже.

Все произошло слишком быстро. Настолько, что даже испытанные агенты не успели отреагировать, а Фьюри, к его величайшему сожалению, допустил просчет и не озаботился вопросом о стрелках с винтовками, заряженными транквилизаторами.

Все произошло слишком быстро. Девушка обняла себя руками, будто бы хотела закрыться от чего-то. Ее кожа в одну секунду стала цвета яркого золота. Пламя, зародившееся в ней, в считанные мгновения охватило ее всю, даже волосы поглотил огонь. Она подняла голову, открыла глаза и молниеносно раскинула ранее прижатые к себе руки, словно птица, собравшаяся взлететь. Вспышка янтарного света, рванувшаяся в стороны, ослепила и сбила с ног, а когда пелена рассеялась, девушки уже не было. Как и воспоминаний о том, как именно она выглядела.

Это было поражение. Но новая встреча с Ней была просто вопросом времени. Коего у нее было предостаточно.

*

Великобритания. Лондон. 29 лет спустя. 17 апреля 2011 года. 23:30.

Дождь лил как из ведра. Его косые струи колотили по асфальту и по крышам нахохлившихся в сумраке вечера домов, глухо стуча и заставляя воду в многочисленных лужах кипеть, заходясь в пузырях. Вообще по календарю уже была весна, не та, когда все цветет и пахнет, но и не та, когда еще холодно и промозгло после зимы. Нечто среднее – вот характеристика той погоды, которая царила в городе.

Фил Колсон уже в который раз жалел о том, что не потрудился найти себе какой-нибудь зонт, который, возможно, позволил бы хоть его голове остаться сухой. Перспектива простудиться и заболеть агенту совсем не нравилась. Как говорится, не комильфо. Проблема была в том, что он уже покинул номер гостиницы, в котором его разместили, и уже наведался к человеку, ради которого его, собственно, и занесло на берега Туманного Альбиона.