Бессмертная рать

– Выполняйте, – выдохнул капитан и отвернулся. Лейтенанты побежали к своим взводам, а Смирнов молча стоял и смотрел куда-то вдаль, не в первый раз вспоминая октябрь 1941 года. Это было под Москвой, у реки Изверь. Сам капитан тогда командовал батальоном, так как остался самым старшим офицером. Да и батальоном это было сложно назвать. Чуть более сотни измученных и смертельно уставших бойцов, которые уже много дней с боями отступали на восток. Сил задержать продвижение немцев у них не было, но и бежать никто не думал. Их батальон занял оборону недалеко от населенного пункта Юхнов. Обороной это назвать было сложно, скорее лоскуты, так как стабилизировать линию фронта в тех условиях было проблематично. Приказа об отходе не было, потому стояли на месте. В образовавшуюся на фронте брешь командование бросило курсантов военных училищ, так как на всем протяжении Варшавского шоссе не было войск, чтобы защитить Москву. Более того, был получен приказ вместе с курсантами наступать в сторону Юхнова, чтобы отбросить прорвавшуюся мотопехоту противника. Наспех скорректировав действия с командованием курсантов, капитан Смирнов повел в атаку свой батальон. Что его сильно поразило, так это то, что эти мальчишки, по сути еще недавние школьники, настолько отчаянно бросились в бой, что немцы дрогнули. Они не ожидали контратаки, тем более такой яростной. Сил, чтобы захватить Юхнов, естественно не хватило, но задача минимум была выполнена: прорвавшаяся группа мотопехоты была отброшена за реку Изверь и даже дальше – на западный берег реки Угры.

Батальон Смирнова и курсанты заняли оборону. Пока окапывались, Смирнов успел познакомиться с командирами подразделений курсантов. Особенно ему запомнился молоденький курсант Трофимов. Белокурый, с веснушками и каким-то по-детски вздернутым носом. Тоже такой же недавний школьник. Трофимов, как и все курсанты, был хорошо обучен военному делу, несмотря на то, что доучиться на командира ему не пришлось. Сразу же после ликвидации прорыва мотопехоты противника курсанты занялись обустройством обороны. Капитан с удивлением обнаружил, что Трофимов весьма грамотно расположил на местности огневые точки, наметил запасные позиции и прочие фортификационные сооружения. Учили их хорошо. Немцы достаточно быстро опомнились и организовали контратаку. Но немецкая атака была организована наспех, потому, потеряв несколько десятков убитыми, противник отступил. Поняв, что сходу выбить с позиций советские войска не получится, немецкое командование на данном участке начало подготовку к более обдуманным и решительным действиям. Подошла бронетехника. Наши бойцы слышали рев моторов на переднем крае. Подготовка немцев к решительному штурму сыграла на руку обороняющимся. За время передышки было оборудовано много огневых точек, вырыто большое количество окопов. Подоспели артиллерийские орудия. Про артиллерию у курсантов хочется сказать отдельно. Большая часть орудий была уже морально устаревшей. Часть орудий была вообще выведена из классов училища. Несмотря на это, утром, когда противник начал наступление при поддержке танков, он был встречен хорошо организованной обороной и понес ощутимые потери. Начались бои на занятом рубеже, которые продолжались где-то с неделю. Все это время мальчишки проявляли чудеса храбрости, изумляя даже капитана Смирнова, не говоря уже о противнике. Хорошо организованная оборона позволила нанести серьезный урон врагу, при этом наши потери были относительно небольшими. Но перевес в живой силе и особенно в бронетехнике и авиации постепенно склонял чашу весов в сторону врага. Наши потери значительно выросли, когда в бой вступила немецкая авиация. Средств для борьбы с ней практически не было, потому она безнаказанно бомбила наши позиции, нанося громадный урон. Ответить на этот урон было нечем. Силы батальона Смирнова и курсантов таяли на глазах. Также остро начала проявляться проблема с боеприпасами. Снабжение было скудным и нерегулярным. Все пути подвоза бомбились и обстреливались авиацией противника, которая практически не прекращала вылетов.

И все же, несмотря на эти трудности, сразу же после окончания арт или авиа налета оборона оживала. Удивительно, как на этом небольшом клочке земли, где, казалось, взрывами все перемешано с землей, все выкошено и выбито осколками, сожжено огнем, оставался кто-то живой, способный обороняться, досаждая врагу своим упорством и храбростью. Как только стихали разрывы, в окопах начиналось шевеление, мелькали каски, санитары. Блестели саперные лопатки, отбрасывая землю в местах, где окопы обвалились. Слышался даже смех. Даже в такой сложной ситуации курсанты шутили и не падали духом.